Кейли засмеялась, представив, какая паника охватит Дерби, когда дойдет до дела.

– Ты права, – согласилась она. – От него будет мало толку.

Они застали Ангуса сидящим на террасе, закрытой противомоскитной сеткой, в своем кресле на колесиках. Он оторвался от чтения занимательной книги по истории Греции и был безумно рад видеть обеих снох. У Кейли, когда она посмотрела на него, поднялось настроение. Несмотря на то, что Ангус как прикованный сидел в кресле, он выглядел сильным и здоровым. У него был свежий цвет лица, а глаза искрились задором.

Гости пробыли в Трипл Кей около часа. Бетси рассказывала Ангусу о последних подвигах своих проказников, и он смеялся от души. Кейли поведала о том, как идут дела на ранчо: как Дерби объезживал лошадей, о Мануэле и Пабло, которые будут жить у них.

На прощание Ангус похлопал Кейли по руке.

– Ты самое лучшее, что когда-либо было у моего сына, – сказал он. – Я так благодарен тебе за то, что ты приехала.

Поддавшись импульсу, Кейли поцеловала его в старую загрубелую щеку.

– Я хочу через много лет рассказывать вам на этой террасе о наших с Дерби детях, – с волнением в голосе произнесла она в ответ.

Ангус улыбнулся.

– Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы дожить до этого, – пообещал он.

Когда Бетси высадила Кейли у ворот ранчо, Дерби уже ждал ее, сидя в лохани по шею в горячей воде. В зубах у него торчала тонкая сигара, которую он потягивал с вальяжным видом.

Кейли почувствовала что-то вроде приступа ревности – вероятно, Мануэла приготовила для него воду – но в следующее мгновение она уже рассердилась на себя: ревность не самое лучшее начало семейной жизни.

– Как Ангус? – с деланным равнодушием спросил Дерби.

– Для человека, делающего вид, что он не любит своего отца, – ответила Кейли, сморщив нос от сигарного дыма, и наклонившись, чтобы поцеловать его в затылок, – тебя слишком беспокоит его здоровье. А что касается Ангуса, то он выглядит молодцом.

– По-моему, ты нравишься этому старому хрычу, – Дерби усмехнулся, задерживая дым во рту. – Если бы он был лет на сорок помоложе, он был бы мне серьезным соперником в борьбе за твое сердце.

– Если бы он был на сорок лет моложе, – ответила Кейли, открывая окно, чтобы выпустить сигарный дым, – ни тебя, ни меня еще не было бы на свете.

Дерби сделал затяжку и выпустил очередной клуб сизого дыма в насыщенный паром воздух над лоханью.

– Мне кажется, он тебе тоже нравится, – дразнил он Кейли.

– Ты прав, – не сочла нужным отпираться Кейли. Она вырвала у него из руки зловонную сигару и макнула ее в воду. Сигара с шипением потухла, и Кейли выбросила ее в окно. – По-моему, Ангус удивительный человек, – сказала она. – Я бы хотела, чтобы мой отец был хотя бы наполовину таким сильным, как он.

Дерби собирался, было выразить протест по поводу утраченной сигары, но вместо этого выражение обиды на его лице сменилось одной из его разящих наповал улыбок, способных растопить лед.

– Почему бы вам не скинуть одежду, миссис Элдер, и не забраться ко мне в лохань? – Он бросил на нее лукавый взгляд.

– Потому что мы не одни в доме, это, во-первых. И потому что ты за день весь извозился в земле и еще в чем похуже, и у тебя вода грязная, это, во-вторых.

– Если для тебя так важно, чтобы мы были одни, дорогая, то Мануэле с сыном придется вернуться обратно в миссию. А что касается второй причины, то я сполоснулся в ручье, прежде чем залез в лохань.