– Ты имеешь в виду Трипл Кей? – спросил он подчеркнуто сухо.

Название ранчо всегда задевало его: оно подразумевало троих Каванагов – Ангуса, Уилла и Саймона. Там не было места для сына проститутки.

Саймон испустил громкий вздох и запустил руку в волосы. Его черная шляпа лежала на столе для покера.

– Да, – сказал он с преувеличенным спокойствием, – именно это я имею в виду.

Уилл стоял с опущенной головой.

– Он умирает, – произнес Уилл голосом, тронувшим Дерби.

Но эти слова не могли ничего изменить. Ангус был высокий широкоплечий мужчина с гривой седых волос и с выносливостью буйвола, но людям свойственно стареть.

– Ты бы лучше сказал ему остальное, – добавил Уилл, обращаясь к Саймону.

– Что остальное? – насторожился Дерби, сощурив глаза и тыча пальцем в грудь брату.

Саймон снова провел рукой по волосам.

– То, что касается твоей матери, – сказал он.

– Что ты имеешь в виду?

Но ответил не Саймон, а Уилл.

– Она умерла, Дерби. Это случилось как раз перед тем, как слег отец. Умерла от какой-то лихорадки, – он замолчал, задержал дыхание и громко вздохнул. – Мне жаль.

Ярость и еще какое-то чувство, похожее на горе, нахлынули на Дерби, полностью очистив сознание от хмеля. Он толкнул Саймона в грудь, едва не сбив его с ног. Саймон не пытался защититься.

– Почему ты сразу не сказал мне, что Хармони умерла?

– Успокойся, – виновато пробормотал Уилл. – Такие новости нелегко сообщать.

Дерби опустил руки и отвернулся. Хармони Элдер была проституткой, хозяйкой борделя, не было смысла отрицать это. Но все же она по-своему была хорошей матерью и гордой женщиной. Ее бизнес процветал, и она держалась за него.

– Нужно что-то делать с «Голубой подвязкой», – тихо сказал Саймон. – Даже если ты не поедешь на ранчо к отцу, ты должен уладить дела матери.

У Дерби защипало глаза; наверное, от сигарного дыма, наполнившего маленькую комнату, решил он. Он выругался про себя себя, но не потому что ему нужно было возвращаться в Редемпшн. Дерби обещал Хармони, что когда придет время, он выполнит ее волю, хотя и не знал, что она подразумевала под этим, да его это никогда и не интересовало. И вот время пришло.

– Хорошо, – ответил он. – Только дайте мне собрать вещи и уплатить по счетам.

– Подождем до завтра, – сказал Саймон непривычно мягко для него.

Он положил руку на плечо Дерби, потом подумал и убрал.

– Кажется, дождь собирается, – предположил Уилл.

Он, в отличие от Саймона, никогда не стремился на восток и не учился замысловато выражаться. Младший из двух законнорожденных сыновей Ангуса Каванага слишком любил ранчо, чтобы покинуть его. И Дерби вполне понимал Уилла – Трипл Кей было чудесным местом: почти семьдесят тысяч акров леса и пастбищ, включая два действующих серебряных прииска. Главный дом ранчо был большой, настоящий особняк по редемпшнским масштабам, но Саймон и Уилл уже давно жили каждый под своей собственной крышей. Уилл был женат, Саймон же был вдовцом и жил со своей маленькой дочкой. Дерби завидовал тому, что у них были собственные дома и семьи гораздо больше, чем их деньгам или отеческой любви старика Каванага.

– Да, – запоздало согласился Дерби. – Наверное, будет дождь. Можете переночевать в отеле, ниже по улице. Там достаточно чисто и прилично кормят.

– Утром отправимся на север, – сказал Саймон.

Хотя это было сказано как утверждение, Дерби знал, что на самом деле это вопрос.