Химена оправилась от шока, раскинула руки и запела, но, увы, она опоздала.

Один камень попал прямо в башню. Стены и пол лаборатории монаха содрогнулись.

Химена, Рамон и брат Игнатий схватились за руки и удержались на ногах только потому, что поддерживали друг друга. Когда наступила минутная передышка, брат Игнатий, тяжело дыша, проговорил:

— Это не простое совпадение! Быстро, на крепостную стену, к бойницам!

Они бегом бросились к лестнице, а в это время замок вновь сотрясся до основания, и чета Мэнтрелов вряд ли бы удержалась на ногах, но бежавший впереди брат Игнатий расставил руки и не дал супругам упасть. Мэнтрелы налетели на монаха сзади, но тот крепко уперся ногами в камень, и все остались целы.

— Спасибо, святой отец, — дуэтом прошептали Мэнтрелы.

— Не стоит благодарности. — Брат Игнатий уже бежал дальше. Он направлялся к бойницам. — Скорее!

Они выскочили из башни, и в это мгновение джинн, собравшийся швырнуть в стену очередной камень, заметил их и прицелился.

Однако на сей раз Химена была готова отразить атаку. Она раскинула руки, прочла стихотворение по-испански, и камень, неожиданно изменив траекторию полета, приземлился на холме, даже не долетев до стены замка.

Джинн злобно взревел, рука его описала круг — как только круг замкнулся, в руке гиганта появился новый камень.

Поодаль, на крепостной стене, в это время трудились Савл, Мэт и младшие маги, их помощники. Взявшись за руки, они читали хором свое стихотворение.

Камни застыли у джиннов в руках, а потом и вовсе упали у их ног.

Джинны яростно взвыли и бросились к замку. Но вот продвижение их замедлилось, они как бы наткнулись на некую невидимую преграду и отскочили от нее. Джинны что-то выкрикивали, колотили по невидимой стене громадными кулачищами. Один из них попробовал подпрыгнуть повыше, а когда это не получилось, опустился почти до земли и попробовал пройти под невидимой преградой. Но в итоге он подскочил вверх так, словно подпрыгнул на батуте.

Химена несколько мгновений не спускала глаз с джиннов, а потом опрометью бросилась к Мэту.

— Что это? — задыхаясь, спросила она.

— Это все Савл, — усмехнулся Мэт.

— Октройская стена, — пояснил Савл. — Вроде той, в воздвижении которой французские революционеры обвиняли Лавуазье. Мысль эту мне подал король Бонкорро. Самая лучшая защита пограничного рубежа, если хочешь оградить себя от всяких летающих пакостей.

— Только от летающих? — уточнил Рамон.

— Это что-то вроде того барьера, который делит пополам ящик с демоном Максвелла, — пояснил Мэт.

— Что-то я такое припоминаю... Гипотетический демон, который по своему усмотрению решает, какие молекулы пропустить за перегородку, а какие нет?

Мэт кивнул.

— Максвелл пытался обойти законы термодинамики. Он выдумал ящик с теплым воздухом с перегородкой посередине, в которой существовала крошечная дверца, сквозь дверцу могла пройти одна-единственная молекула. Привратником у этой дверцы был поставлен гипотетический миниатюрный демон — он должен был открывать дверцу только перед медленно двигающимися молекулами. Через какое-то время внутри ящика все молекулы должны были четко разделиться: по одну сторону от перегородки должны были находиться медленные, а по другую — быстрые. Быстро передвигающиеся молекулы горячие, и поэтому в результате общая энергия в коробке должна была оказаться выше, чем вначале.

— Ну, это если не считать энергии, затрачиваемой демоном на открывание дверцы, — уточнил Рамон.

Мэт опять кивнул.