– Но это же смешно, – произнесла она наконец. – Если ваше высочество настаивает, я выпью чаю.

Он убрал руку от лица и поглядел на нее:

– Отлично.

– Вам налить?

– Нет.

– Тогда что же вам надо?

– Не хотелось бы вас расстраивать… – начал он. На изумительно тоненьких чашках китайского фарфора красовались крохотные цветочки.

– Ваше королевское высочество, за последние полчаса я пережила столько, сколько не пожелаю пережить врагу за всю его жизнь.

– Тогда приготовьтесь к еще одному удару, – сухо произнес он. – Вот.

Он залез во внутренний карман своего камзола и достал небольшой медальон. Точное движение кисти, и вещица летит ей на колени, а его пальцы уже гладят собаку по голове.

Две половинки плотно прилегали друг к другу, словно обложка книжки. Медальон богатый, отделан позолотой. Нет, не позолотой. Настоящим золотом. Маленькая розочка на крышке, вне всяких сомнений, сложена из бриллиантов и рубинов. Пенни отперла замочек и обнаружила внутри миниатюру.

На нее смотрела молодая женщина. Рыжие волосы поддерживала жемчужная диадема. Плечи окутаны белоснежной пеной кружев. На шее – бриллиантовое колье. Глаза огромные, зеленовато-карие, нос с закругленным кончиком. Если убрать жемчуга, бриллианты и тонкое белое кружево, если не принимать во внимание, что эта женщина с волосами чуть более рыжего оттенка каким-то непостижимым образом ухитрилась выглядеть настоящей красавицей… Пенни казалось, что она смотрит на свой собственный портрет.

– Ее королевское высочество принцесса София, кронпринцесса Альвии и моя нареченная невеста, – сказал Николас. – Она моя кузина по ее матери, вторая в очереди на корону Глариена. Ваш отец, принц Фредерик, приходился младшим братом ее отцу, нынешнему герцогу Михаэлю Альвийскому. Выходит, вы сами – незаконнорожденная двоюродная сестра принцессы Софии. Хотя могли бы быть ее близняшкой.

Пенни пребывала в шоке. Так вот почему ее мать отмалчивалась, когда увидела объявление о предстоящей свадьбе! Мама, конечно же, была в курсе их родства, но Пенни до сего момента даже не догадывалась об этом неправдоподобном, поистине мистическом сходстве.

– Значит, насколько я понимаю, вы пытаетесь объяснить мне, что там, в руинах, приняли меня за нее… Мама мало рассказывала о Глариене и о моем отце. – Она взглянула на Николаса. Он словно отгородился от нее, в черных глазах не отражалось ничего, кроме мрака. – В деревне постоянно ходили слухи о принцессе Анне и ее семье – что вы все цыгане, беспутные повесы, позор всей Европы. Я всегда думала, что мой отец тоже такой. Необузданный, беспечный красавец без намека на совесть. Или эти обвинения несправедливы?

– Это сказки, не имеющие никакого отношения к действительности. Альвия даже меньше чем княжество, это всего лишь точка на карте, но в этой точке расположены одни из самых богатейших рудников Европы. Все спят и видят заполучить их…

– Включая вас? Вы поэтому женитесь на принцессе Софии? Из-за этих рудников?

Казалось, он лениво развалился на диване, закинув ногу на ногу, но Пенни чувствовала, что от него исходят сила и энергия, внутреннее напряжение, как от парящего над миром орла.

– У Глариена своих копей хватает.

– Несчастная принцесса! Значит, все рудники попадут под ваш личный контроль.

– В этом нет ничего личного. Через месяц в Лондоне в брак вступят две нации – это будет демонстрация королевского великолепия, жизненно важный дипломатический ход. Теперь, когда Наполеона больше нет, влиятельных соседей терзает искушение подмять под себя Глариен и Альвию, прибрать к рукам их шахты, но никто не желает конфликтов, которые неизбежно последуют за этим шагом.