Меня же волновал вопрос, который ни при каких обстоятельствах не задам. Интересно, а как он узнал, что Агриппина невинна?

— Буду.

Не в одежде же купаться! Да и Лир прав, пока не стоит рисковать и оставаться одной. Тем более мага после его рассказа о запрете на соблазнение невинных девиц я сочла безопасным. Заигрывать и развлекаться, может, и будет, но дальше не пойдет.

Как потом выяснилось, я надеялась зря. Маг скинул одежду, наложил какое-то заклинание, явно решив меня не слушать, но теперь мое воображение не находило покоя. А когда я почти разделась и направилась внутрь, даже отвернулся и подождал, пока я плесну на ноги воды. Практически сразу хвостом сшибла таз с водой, и Лир вымок и повернулся ко мне.

То, что маг затеял пакость или месть, поняла почти сразу по коварному выражению лица. И вроде бы ничего плохого Лир не делал, вел себя целомудренно, предложил помочь промыть волосы, но… Это ощущение хождения по краю пропасти меня не покидало. Сердце замирало, билось пойманной птицей. С трудом дышалось, с трудом думалось, с трудом получалось возвращаться в реальность, пока его руки просто скользили и бережно перебирали пряди волос. Была в этом какая-то особая интимность и чувственность. Даже когда Лир попросил лечь на лавке на живот, я не стала отказываться.

Его пальцы скользили по моим позвонкам, исследовали, а запах незнакомых трав, из которых было сделано мыло, дурманил. Лир перевернул меня на спину.

Что он творит? И что творю я? Надо бы остановиться, задуматься, вспомнить про всякие «нельзя». Зачем же я позволяю Лиру глядеть на меня и сама тону в его глазах?

Маг коснулся губами щеки, заскользил по шее, щекоча и вызывая мурашки и трепетное, незнакомое мне предвкушение чего-то большего. Погладил у основания хвоста, что-то хрипло прошептал. Его глаза стали совсем серебряными, сияли, словно звезды, манили. Я даже порадовалась, что у меня есть хвост, иначе бы мы перешли ту грань, после которой у магов Ларейи принято жениться, если девушка пожелает.

Но душа требовала большего, чем Лир мог дать. Любви.

Размечталась ты, Ари. После недели знакомства-то! Когда мое сердце откликнулось и перестало быть прежним? Нет ответа.

Лир остановился сам. Убрал руки, заправил прядь моих волос за ухо, поднялся и опрокинул на себя ведро ледяной воды. Я даже вздрогнула от испуга. И молча наблюдала, как он приходит в себя, моется и размышляет о чем-то не очень приятном. Подхватил меня на руки, вынес в предбанник.

— Я помогу тебе высушить хвост, только прикройся, — холодно заметил он.

И как это все понимать?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ночью я так и не уснула. Долго ворочалась, пыталась привыкнуть к мягкой постели после жесткого ложа в лесу. У Лира таких проблем не было. Когда поняла, что попытки заснуть бесполезны, поднялась. Распахнула окно, решив подышать свежим воздухом. Ночь выдалась тихая, спокойная. На ясном небе, словно крошечные гвоздики, рассыпанные незадачливым мастером, сияли чистые звезды. Стрекотали кузнечики, и то и дело перед носом появлялись белоснежные и лимонные мотыльки. И пахло душистыми травами и цветами. Ночной воздух пропитался ими, наполнился… Я так и простояла до рассвета, а потом осторожно покинула дом.

Трава блестела от росы. Небо только-только начинало окрашиваться в светло-розовый цвет, обещая хороший день. Я зевнула и отправилась на реку, радуясь, что вчера запомнила дорогу.

Нырять пришлось в одежде. Несмотря на то что на берегу в столь ранний час никого не было, я опасалась, что меня заметят. Рыбы наловила быстро, за полчасика. Затем сложила ее в корзину, вчера одолженную у старосты, прикрыла чистой тканью, позаимствованной у поварихи, удивившейся такой просьбе, и отправилась на площадь.

Солнце уже взошло, и купцы раскладывали товар, готовясь к предстоящему дню. Я прошла их лавки, добралась до рядов, где торговали едой, и предложила купить у меня рыбу.