Невероятно, но его голос, прикосновения, само присутствие утешили девушку, хотя было очевидно, что далеко не все в порядке и есть все основания бояться. Его ласковые руки скользили по ее телу, успокаивая дрожь, облегчая боль в суставах.

— Дышите, — сказал он, круговыми движениями массируя ее грудь, и каким-то чудом ей удалось сделать глубокий вдох. У нее возникла смутная мысль, что нечто подобное испытывают страждущие, когда божественный дух возлагает на них длань… Воистину ангельское прикосновение.

— Ужасно болит голова, — прошептала она. — У меня такое странное чувство… Может, я сошла с ума? Где я?

— Вам надо отдохнуть, — сказал он, — разберемся потом.

— Как, вы сказали, вас зовут? — хриплым шепотом спросила она.

— Меня зовут Грант. Вы у меня дома… и в полной безопасности.

Несмотря на свое плачевное состояние, она чувствовала двойственность его отношения, желание соблюдать дистанцию и не давать волю чувствам. Он явно не хотел быть добрым к ней, но ничего не мог с собой поделать.

— Грант, — повторила она и, сжав его теплую ладонь, прижала ее к своему сердцу. — Спасибо.

Он замер, она почувствовала, как он напрягся. Совершенно измученная, она закрыла глаза и заснула, лежа у него на коленях.

Грант опустил Вивьен на подушки и аккуратно подоткнул одеяло. Он напряженно размышлял, пытаясь разобраться в случившемся. Он сбился со счета, помогая женщинам, попавшим в сложные обстоятельства, и вид девиц в беде его уже не трогал. Оставаясь безучастным, он отлично выполнял свою работу, что устраивало как нанимателей, так и его самого. Он давно разучился плакать. Ничто не могло пробить защитную оболочку, образовавшуюся вокруг его сердца.

Но Вивьен, трогательно прекрасная, несмотря на свой растерзанный вид, тронула его больше, чем он мог ожидать. Грант не в силах был отрицать, что испытывает радость, видя ее у себя дома… в своей постели.

Касаясь Вивьен, он ощущал удары ее сердца, словно ее жизнь билась в его ладони. Ему мучительно хотелось остаться с ней, прижать ее к себе, но не в страстном объятии, а из желания согреть и защитить собственным телом.

Грант потер лицо ладонями, взъерошил волосы и с недовольным ворчанием поднялся на ноги. Что, черт побери, с ним творится?

Воспоминания о том единственном случае, когда два месяца назад он встретился с Вивьен, были свежи в его памяти. Он увидел ее на балу, который лорд Вентуорт давал в честь дня рождения своей любовницы. На балу присутствовали дамы полусвета, проститутки, живущие на широкую ногу, игроки и денди, которые не годились для бомонда, но ставили себя намного выше тех, кто зарабатывал на жизнь своим трудом. Так как общественное положение Гранта никто не взялся бы определить, его приглашали даже на такие сомнительные сборища. Некоторые его знакомые гордились высокими моральными принципами, нравственность других находилась под вопросом, третьи погрязли в пороке. Его повсюду принимали, и везде он был чужим.

Бальный зал с вычурной лепниной, изображавшей Нептуна в окружении русалок, дельфинов и рыб, служил прекрасным фоном для Вивьен. В зеленом шелковом платье, соблазнительно облегавшем изгибы тела, она сама казалась русалкой. Глубокий вырез и подол были отделаны рюшами из белого атласа и темно-зеленого газа, крошечные прозрачные рукавчики удерживали платье на плечах. От внимания Гранта, как и прочих мужчин в зале, не ускользнуло, что Вивьен увлажнила юбки, чтобы они плотнее прилегали к ногам и бедрам, несмотря на лютый холод на улице.

Первый же взгляд на нее был подобен удару молнии. Ее нельзя было назвать классической красавицей, но живая, как пламя, она притягивала непостижимым сочетанием свежести и колдовского обаяния. Губы ее казались воплощением мечты, пухлые, нежные и откровенно чувственные.