Так я узнавала все более и более о человеке, который властвовал над моими мыслями и всей жизнью, как властвовал он над жизнями королевы и уж, без сомнения, Дуглас.

— А ваш сын? — настаивала я.

Она поколебалась и, наконец, сказала:

— Он рожден в браке. Роберт — не незаконнорожденный ребенок.

— Вы имеете в виду, что вы — жена графа Лейстера?

Она кивнула.

— Я не могу поверить этому, — выпалила я.

— Это — правда, — твердо отвечала Дуглас. — Когда умер Джон, Роберт подписал контракт о браке в Вестминстере, но затем сказал, что не может реализовать его из-за гнева королевы. Но я была в таком отчаянии и ужасе, я была обесчещена, и это придавало мне силы бороться. Поэтому он уступил, и мы поженились.

— Где? — потребовала я у нее. — И когда?

Я отчаянно хотела доказать, что она лжет. Я была лишь наполовину уверена в этом, то ли от того, что так сильно желала этого, то ли от иной причины.

— В одном из его поместий, — быстро и уверенно ответила она, — Эшере в Сюррее.

— Были ли свидетели?

— Да, присутствовали сэр Эдвард Хорен и врач Роберта, доктор Джулио. Роберт дал мне кольцо с пятью маленькими и одним большим бриллиантом. Это кольцо было подарено ему графом Пемброком, который завещал отдать его лишь жене Роберта.

— У вас хранится это кольцо?

— Оно спрятано в надежном месте.

— Отчего же вы не именуете себя его женой в открытую?

— Я боюсь его.

— А я полагала, что вы очень любите его.

— Это так. Можно одновременно и любить, и бояться.

— А ваш ребенок?

— Роберт был в восторге, когда он родился. Он приезжает взглянуть на него, когда это возможно. Он любит мальчика, ведь он всегда мечтал о сыне. Когда мальчик родился, Роберт написал мне, что благодарит Небо за его рождение и что сын станет утешением нам в старости.

— Вы должны быть очень счастливы.

Она прямо посмотрела мне в глаза и покачала головой:

— Я так боюсь.

— Боитесь разоблачения?

— Нет. Я желала бы этого. Если бы королева сослала его и лишила своих милостей, я была бы рада.

— Но он не был бы рад, — напомнила я ей.

— Я бы желала жить тихо вдали от двора, — сказала она.

— Тогда вам остается жить без этого честолюбивого человека, которого вы называете мужем.

— Но он и есть мой муж.

— Тогда чего же вы боитесь?

И вновь она прямо взглянула на меня.

— Эми Робсарт была найдена внизу лестницы со сломанной шеей, — только и сказала она.

Она не стала продолжать, так как не было в этом нужды.

Что касается меня, то я так и не поверила. Все мои чувства протестовали против того, что я услышала. Этого не могло быть! Однако она говорила о своем браке без чувства вины и уверенно, и не думаю, что она была бы способна на изобретательную ложь.

В одном я была убеждена: Дуглас очень боится Роберта.

Мне нужно было поговорить с ним. Но как было трудно это устроить! Я была, однако, настроена решительно, ибо желала правды, даже если для этого придется предать Дуглас.