Юрий видел, как автобус тоже замедляет ход и вклинивается в поток машин, которых становится все больше и больше, а просвета между ними – все меньше и меньше.

– То есть?

– Когда ты нашел Нину мертвой? И что произошло до того?

– Я же тебе уже рассказывал, – заерзал на сиденье Греков.

– И все-таки.

– О господи! Мы поссорились. Последнее время вообще все шло не так. Уволил бригаду строителей, которые откровенно халтурили, расстроился, увидев их работу, нервы расшатались. Она же потребовала внимания. Слово за слово, дальше ты и сам знаешь. Как это у нас было. Я выскочил из дома и кинулся к машине. Она кричала вслед: «Если ты сейчас уйдешь, ты никогда меня больше не увидишь! Никогда!!!»

– И ты все же ушел?

– Володя, это не в первый раз. Нина постоянно угрожала мне самоубийством, если я подам на развод.

– Допустим. Что касается Нининых угроз в тот вечер, соседи это подтверждают, – задумчиво сказал Петров. – Она действительно так и сказала: «Ты никогда меня больше не увидишь».

– А ты что, проверял?! – возмутился Греков.

– Извини, но это моя работа. А что было дальше?

– Я сел в машину и уехал в Зеленоград.

– Почему же ты все-таки вернулся? – тихо спросил Петров.

– Я вспомнил, что оставил на даче пистолет. Понимаешь, поскольку такие сцены повторялись, по крайней мере, раз в месяц, сразу я этому не придал значения. Не хотел, чтобы жена подумала, будто я поверил ее угрозам! И я уехал. Был уже вечер. Погода мерзкая. Шел дождь. На улице темно, пасмурно. Настроение у меня тоже было мерзкое. Я сидел дома, смотрел в окно…

– Пил?

– Было малость, – кивнул Юрий. – И вдруг я подумал: вот в такую погоду люди, склонные к суициду, и кончают жизнь самоубийством. И вновь вспомнил про пистолет. Тут мне вдруг стало не по себе. Сердце заныло. Как-никак, мы с Нинкой… Ниной восемь лет прожили. Не душа в душу, конечно, но друг к другу притерпелись. Я словно почувствовал что-то. Лег спать, но сон не шел. Ворочался, ворочался, а потом не выдержал. Этот пистолет не давал мне покоя! Что он лежит в ящике, в шкафу. Я встал, оделся и пошел на дачу.

– Пешком пошел?

– Я же выпил. Не садиться же за руль в таком состоянии? У нас там стационарный пост, на выезде из Зеленограда. Рисковать я не люблю. Тем более идти недолго – минут двадцать, а быстрым шагом и того меньше.

– Все время хотел спросить: зачем строить дачу в двух шагах от квартиры?

– Во-первых, не в двух шагах, – вздохнув, сказал Греков. – Во-вторых, это не дача, а загородный дом. Мы планировали, когда он будет готов окончательно, продать свою однушку и переехать туда насовсем.

– Понятно, – кивнул Петров.

– Ну, слава богу! А то я уж подумал, что ты меня в чем-то подозреваешь!

– Что ты, Юра! – отмахнулся Петров.

– Так вот, когда я вернулся, было уже около полуночи. Я удивился, что входная дверь открыта. Легла спать и не закрылась? У нас, конечно, спокойно, но все-таки… Все запираются на ночь. Я вошел в дом и крикнул: «Нина? Ты где?» Мне никто не ответил. Тогда я прошел в гостиную и…

Юрий замолчал. Петров тоже молчал, напряженно глядя на дорогу, потом спросил:

– Тебе тяжело вспоминать?

– Да, знаешь. Непросто. Она была там, в гостиной, на диване.