– Правильно, – ответил Лео.

Амелия хотела запротестовать, но Кэм остановил ее, прижав палец к ее губам. Кэм продолжал смотреть на Лео, но не с сожалением, а словно в каком-то отстраненном раздумье, будто был сосредоточен на каком-то математическом уравнении.

– Человека не может преследовать призрак, если он сам его не вызывает силой своей воли. Ты это знаешь, не так ли?

В комнате становилось все холоднее и холоднее, стекла звенели, пламя дрожало. Напуганная вибрацией воздуха и невидимым присутствием непонятной таинственной, мистической силы, Амелия прильнула к спине Кэма.

Лео усмехнулся, горько и безнадежно, как приговоренный к казни.

– Конечно, знаю. Я должен был умереть вместе с ней. Я никогда не хотел оставаться в живых. Ты не можешь знать, что я чувствую. Меня греет одна мысль – убить себя и соединиться с моей Лорой.

– Но это не то, чего хочет она.

В светлых глазах Лео вспыхнула враждебность.

– Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

– Если бы ситуация была обратной, ты бы выбрал для нее это? – Кэм показал на пистолет. – Я не стал бы требовать такой жертвы от той, кого люблю.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Имею. Я все понимаю. И я призываю тебя – перестань быть эгоистом. Ты так опечален, что заставляешь ее возвращаться, чтобы утешить тебя. Ты должен ее отпустить. Не ради себя, а ради нее.

– Я не могу.

Все же какие-то эмоции отразились на лице Лео. Комната была по-прежнему освещена бело-голубым светом, а холодный ветер, будто невидимыми пальцами, шевелил кудри Лео.

– Отпусти ее с миром, – продолжал Кэм, теперь уже более мягко. – Если ты покончишь со своей жизнью, ты обречешь и ее душу, и свою на вечное блуждание и муки. Это нечестно по отношению к ней.

Лео молча покачал головой и крепче сжал руками колени, напомнив Амелии того мальчика, каким он когда-то был. И она вдруг так остро, как никогда раньше, поняла его печаль.

Что если бы у нее без всякого предупреждения отняли Кэма? Не осталось бы ничего из того, что она начала чувствовать. Все уйдет – обещания, улыбки, слезы, надежды. Она потеряла бы половину себя, и никто не смог бы заменить ей Кэма.

Кэм подошел к Лео, но тот поднял руку в беспомощном жесте. У Амелии от сочувствия к брату защемило сердце.

– Я не могу ее отпустить. – Глаза Лео сверкнули в полутьме.

Фонарь потух, и от ледяного порыва ветра разбилось оконное стекло. Вокруг появились крошечные вспышки света.

– Сделай это для нее. – Кэм обнял Лео так, будто успокаивал потерявшегося ребенка. – Ты сможешь.

Лео начал рыдать.

– О Боже, – стонал он. – Лора, не покидай меня.

Но пока он плакал, атмосфера в комнате понемногу успокоилась, а бело-голубое мерцание, похожее на свет далекой умирающей звезды, начало блекнуть. Несколько пчел с жужжанием вернулись в свой улей.

Кэм держал в своих объятиях Лео и что-то тихо бормотал.

В комнате воцарилась тишина. На полу сидели три человека, в темноте, среди осколков стекла и с отброшенным в сторону пистолетом.

– Она ушла, – тихо сказал Кэм. – Она свободна.

Лео кивнул, не поднимая лица. Он был сломлен, но жив.

И наконец примирился с жизнью.

Глава 22

Амелия и Кэм отвезли Лео в Стоуни-Кросс и уложили его в постель. Амелия поспешила утешить Поппи, сказать ей, что с братом все в порядке.

Расставшись с Кэмом, она пошла в спальню сестры.