Лео забился поглубже в угол.

– Господи, я надеюсь, что в доме есть хотя бы уборная.

К тому времени как наемный экипаж свернул на дорогу, которая вела к дому, уже начинался вечер. Утомленные долгим путешествием, все радостно вздохнули, увидев дом с высокой крышей и кирпичными трубами.

– Интересно, как там справился Меррипен, – озабоченно сказала Уин. Меррипен, бывший и кухаркой, и дворецким, уехал двумя днями раньше, чтобы подготовить дом к приезду семьи.

– Наверняка работал и днем, и ночью, – ответила Амелия. – Проверял, как обставлены комнаты, все переделывал, отдавал приказы слугам, которые не смели его ослушаться. Я уверена, что он просто счастлив.

Уин улыбнулась. Даже уставшая и бледная, она выглядела прелестно – светлые волосы мерцали в неровном свете, лицо было словно фарфоровое. Ее профиль привел бы в восторг поэтов и художников. До нее даже хотелось дотронуться, чтобы убедиться, что она живое существо, а не статуя.

Экипаж остановился перед домом, окруженным изгородью из давно не стриженных кустов. Цветники во дворе заросли сорняками. Но это все не сложно привести в порядок, подумала Амелия. Зато фасад дома с заостренной крышей и высокими окнами выглядел совсем неплохо.

Наемный кучер опустил ступеньки кареты и помог пассажирам выйти.

Наблюдая, как ее сестры и брат выходят из кареты на дорогу, мощенную битым кирпичом, она предупредила:

– Дом и усадьба выглядят немного неухоженными, потому что здесь долгое время никто не жил.

– Не могу понять почему, – проворчал Лео.

– Но все очень живописно, – прокомментировала Уин, улыбнувшись. Долгое путешествие заметно ее утомило. Судя по опущенным плечам и бледному лицу, у нее совсем не осталось сил.

Уин хотела поднять небольшой чемодан, поставленный кучером возле ступеней кареты, но Амелия подскочила к ней и, взяв чемодан, сказала:

– Ты ничего не должна нести. Пойдем в дом. Мы найдем место, где ты сможешь отдохнуть.

Холл был обшит деревянными панелями, которые когда-то были выкрашены в белый цвет, а теперь потемнели от времени. Пол был выщербленным и грязным. В глубине холла была великолепная резная каменная лестница, но ее чугунные перила заросли пылью и паутиной. Амелия заметила, что уже были предприняты попытки очистить перила, но было очевидно, что процесс займет много времени и потребует немалых усилий.

Меррипен появился из коридора, который вел из холла в глубь дома. Он был в рубашке с закатанными рукавами и без галстука. Воротник был расстегнут, обнажая смуглую кожу, блестевшую от пота. Спутанные черные кудри спускались на лоб. Он широко улыбался:

– Вы опоздали на три часа.

– Что такое три часа в семье, где четыре сестры? – улыбнулась Амелия и протянула ему свой носовой платок.

Стерев с лица пыль и пот, Меррипен посмотрел на семейство Хатауэй, при этом его взгляд немного задержался на Уин.

Потом он дал Амелии полный отчет. Он нашел в деревне двух женщин и мальчика, чтобы они помогли убрать дом. Спальни более или менее приведены в порядок. Много времени заняла уборка кухни и чистка очага. Кухарка сейчас готовит еду…

Меррипен вдруг остановился и, взглянув Амелии через плечо, бесцеремонно оттолкнул ее и как раз успел подхватить Уин. Он взял ее на руки и попросил ее положить голову ему на плечо. Хотя он был спокоен и непроницаем, как обычно, Амелия была поражена тем, как он держал Уин на руках. Как нечто, ему принадлежащее.

– Дорога слишком ее утомила, – сказала Амелия. – Ей надо отдохнуть.

Ни один мускул не дрогнул на лице Меррипена.

– Я отнесу ее наверх.

Уин пошевелилась и открыла глаза.

– Я чувствовала себя хорошо, но потом пол подо мной покачнулся… Извините меня.