— Вы тоже считаете, что совершили ошибку? — неожиданно спросил его Гуров.

— Я — бизнесмен и умею владеть собой, полковник, — хмуро пробормотал тот, — но не стану лукавить, возможно, я действительно допустил ошибку, когда обратился к Орлову и тем самым подписал дочери смертный приговор. Чем больше времени проходит, тем меньше надежды на то, что полицейские сработают четко, без сбоев. Даже такие матерые и знаменитые сыщики, как вы, Лев Иванович. Уж не обессудьте.

— Зря вы так, Владимир Егорович, я от всей души желаю вам помочь. И делаю все возможное.

— Я помню. Место, где держат Олю, нужно найти до передачи денег. Но, судя по результатам расследования, у вас не выйдет! Так ведь?!

— Материала действительно ничтожно мало. Поймите, от меня зависит далеко не все. Преступники не допустили просчетов, не оставили следов или существенных улик. Да и обратились вы за помощью далеко не сразу! Вот где серьезная ошибка!

— Что бы изменило раннее обращение в полицию? — хмуро пробормотал бизнесмен.

— Искать всегда легче по горячим следам. А в делах о похищениях первые сутки обычно решающие. Они были потрачены вами впустую. За это время преступники успели добраться до надежного убежища. А возможные улики или пришли в негодность, или были случайно или намеренно скрыты.

— О чем вы, Лев Иванович?

— А вас не смущает крепкий сон всего семейства той ночью? — ответил вопросом на вопрос Гуров. — Ну, сын понятно, молодые люди могут спать так, что не разбудишь из пушки. Но вы с женой? В разговоре со мной Елена Петровна несколько раз повторила, что спит исключительно чутко, а той ночью не слышала ни звука! Почему?

— Намекаете, что нам могли что-то подсыпать?

— Это возможно. Только проверить никак нельзя. За сутки из организма выходят все следы препаратов, особенно если доза была невелика. Значит, анализы на момент вашего обращения в полицию проводить было бессмысленно, потому что прошло более полутора суток. Взять на анализ пищу и воду, что употребляла семья в тот день, тоже оказалось невозможным. Вода кончилась, баллон сменили. А остатки недоеденной пищи повар выбрасывает на утро следующего дня.

— Думаете, это он специально?

— Вроде нет, Елена Петровна подтвердила, что сама такой порядок завела.

— Ладно, может, мы и виноваты, что тянули так долго, — после долгой паузы согласился Копылов.

— Определенно. Но сейчас уже поздно об этом. Должен заметить, что вам вообще нужно вести себя очень осторожно, понимаете, преступники могут до сих пор держать всю семью или кого-то из ее членов под наблюдением.

— Помилуйте! Стрельцов усилил охрану и заверил, что слежки нет!

— Да будет вам известно, слежка — не единственный метод наблюдения.

— Хорошо, какие тогда действия мне нужно предпринять?

— Сейчас — никаких. И о моих словах никому не сообщайте. По крайней мере пока я не проверю свои предположения.

— Скажите хотя бы, что вы намереваетесь делать, если на след похитителей не удастся выйти?

— У нас имеется второй вариант действий. Разработаем операцию, задержим преступников и освободим заложницу во время передачи денег. Это хорошая возможность, и мы успеем все подготовить.

— А если операция сорвется или что-то пойдет не так, моя дочь умрет?! И вы просто разведете руками?! Так ведь?!

— Если хотите откровенно, при любом похищении прогнозы весьма неутешительные. И дело даже не в мастерстве или компетенции полиции.

— А в чем тогда?

— В самих похитителях в первую очередь.