|
Кому–то из соседей надоело слушать реп. Несусь в прихожую, растягиваю губы в извиняющейся улыбке, открываю дверь… Нет. Это не соседка. И даже не ее котик. Это парень незнакомый. Брюнет. Слегка не бритый. Такой… Из тех… от которых мурашки по коже. На парне очень дорогой костюм, на запястье швейцарский хронометр. Этот образец брутальности и харизмы стоит на моем пороге. Смотрит на меня. Уничтожающим взглядом. Я улыбку с лица стерла, и на него таким же взглядом уставилась.
Перестрелка взглядами продолжалась примерно минуту, парень не выдержал первым: заговорил. – Здравствуй. Таисия Астраханцева, – сказал таким тоном, будто в шпионаже в пользу инопланетного разума, уличил. Я хмыкнула. – И тебе не хворать. У меня борщ остывает так что… – хотела сказать: давай до свидания. – Где он? – раздраженно перебил небритый брутал. И принюхался. Запах борща наверно учуял. – где он, Таисия? Мне некогда играть в детские игры. Я вообще не понимаю, о чем меня спрашивают. Кто где? Вроде я про борщ говорила? Какая небритому разница, где у меня борщ? – Таисия. Где… – Где ему быть? На кухне, где еще! – ответила и потянула на себя дверь. Чтоб захлопнуть ее перед странным типом. Нет, тип не вцепился в дверную ручку. Он спросил: – Я могу его видеть? Я настолько обалдела, что сделала, то, что ни в коем случае, никогда делать нельзя. Снова дверь распахнула и отстранилась, приглашая войти. Это надо такое! Кому рассказать – не поверят. Незнакомый парень пришел посмотреть на борщ… В нашей маленькой квартире, сориентироваться не трудно. Чел безошибочно выбрал правильное направление. Вошел на кухню… И да, уставился на одинокую тарелку на столе. Из тарелки еще парок вился… Прошмыгнула мимо брутального чудика, присела за стол. Чудик оторвал взгляд от тарелки с борщом, огляделся по сторонам, потом снова посмотрел на тарелку, потом на кастрюлю, на меня, опять на кастрюлю… И без разрешения подсел ко мне за стол. Прежде чем возмутиться успела, спросил: – Сколько тебе нужно денег? Чёрт его знает, для чего он спрашивает? Но раз интересуется, ответила, как есть: Тридцать две тысячи семьсот пятьдесят. Чел приподнял брови, хмыкнул и говорит: – Тридцать две тысячи семьсот пятьдесят? Недорого ты его ценишь. До меня дошло. Парень хочет борщ у меня купить. За тридцать… Продам! Сметану отдам в качестве бонуса! Силюсь вспомнить, где видела пустую трехлитровую банку… Чел достает портмоне, запускает в него пальцы. – Такой суммы наличными у меня нет, возьми сколько есть, остальное переведу на карту. – в руках у парня… Купюры по пятьсот евро… – Здесь пять тысяч пятьсот. Диктуй номер карты, переведу оставшуюся сумму. – говорит чел, кладет купюры на столешницу, двигает их ко мне. У меня падает на стол челюсть. Глаза из орбит лезут. Сглатываю воздух. Сгребаю деньги, засовываю в карман домашних джинсов. Даже если у этого типа, прямо сейчас пройдет заворот мозга, и он попытается отнять у меня деньги: ни за что не отдам! Борщ продан! Вместе с кастрюлей! Могу для поддержания температуры, в термопакет упаковать! – Ты назвала цену, я на нее согласился. Теперь ты отлипнешь от моего брата, и забываешь, как его зовут. А теперь еще раз задаю вопрос: где Родион?
Глава 2
Я совсем не набожная, но спасибо господи за это… этого брутального чудика! О оо, пять с половиной тысяч евро это же сколько по курсу? Что он несет? От кого отлипнуть и какого Родиона забыть? Я за такую сумму от кого скажет – отлипну и забуду. Борщ с кастрюлей отдам, найду и обезврежу какого нибудь маньяка. |
