Принцесса посмотрела на своего брата, и выражение решимости на ее лице сменилось растерянностью. Кажется, она начала понимать, что осталась без союзника, и испугалась.

– Зуфар, ты не смеешь!

– Ты можешь манипулировать нашим отцом, но на меня твои крокодиловы слезы не действуют. В этот раз ты перешла черту. Я ничего не могу с этим поделать.

– Но сейчас не такие порядки, как во времена наших родителей, – возразила Галила дрожащим голосом. – Мама была обручена с отцом с раннего детства. Но сейчас мы можем сами выбирать себе спутников жизни.

– Разве мне это удалось? – прервал ее Зуфар. – Мы в таком положении, что должны жертвовать личным счастьем ради благополучия Халии. К тому же можно сказать, что ты уже сделала свой выбор вчера вечером. – Он мрачно посмотрел на Карима. – Не важно, подстроил ли он это, соблазнял ли тебя или ты сделала это по собственной воле.

Карим великодушно промолчал, что ее не было нужды соблазнять. Их страсть была взаимной, и это было единственным уязвимым пунктом его в остальном безупречного плана. Но он подумает об этом потом, когда получит то, что ему нужно.

Ее.

Даже если ее ужасала перспектива стать его женой.

Галилу била дрожь, но она нашла в себе силы защищаться.

– Я отказываю вам. Вы меня поняли?

Она так отчаянно боролась, что Кариму стало ее жаль, но он не намерен был отказываться от своих планов из-за каких-то эмоций.

– Судя по молчанию вашего брата, сделка заключена.

– Нет, не заключена! Мне надо поговорить с отцом!

– Верно, – великодушно согласился Карим. – Вам лучше лично сообщить ему, что вы выходите замуж. А мы с королем тем временем оговорим условия брачного контракта.

– Тебе давно пора замуж. Слушайся своего брата. Он знает, что для тебя лучше.

Малак даже не ответил на ее эсэмэску. Ее лучшей подруги Амиры не было рядом – она сбежала с Адиром. Галила немного ревновала подругу, но не могла осуждать ее – по крайней мере, Амире удалось избежать брака, которого она не хотела.

Единственным человеком во дворце, кому Галила могла довериться, была Нита. Но она стала королевой, и вряд ли пойдет против своего мужа. Теперь Галила не могла с ней встретиться, не попросив предварительной аудиенции.

Ее загнали в угол.

Даже ее вещи уже были упакованы.

– Вы готовы? – спросил Карим, входя в ее покои.

Галила смотрела на него в полном оцепенении.

– Я никогда не прощу вам этого, – сказала она.

– Приберегите клятвы для свадебной церемонии.

Галила ответила ему своим самым убийственным взглядом, который неизменно ставил мужчин на место. Но Карим встретил его совершенно спокойно. Она старалась быть холодной и высокомерной, но на самом деле была заворожена его темными, почти черными глазами, бархатная глубина которых затягивала Галилу, как омут.

Он шантажировал ее брата, он манипулировал ею прошлой ночью, чтобы обеспечить себе выгодный брак, он даже имел наглость открыто в этом признаться. Но, глядя в его глаза, она могла думать только о блаженстве, которое испытала в его объятиях. Всю прошлую ночь ее терзали сожаления. Но вовсе не те, на которые рассчитывал ее брат, когда упрекал ее за недостойное поведение. Она жалела о том, что их прервали.

Однако загадочный незнакомец, чьи поцелуи сводили Галилу с ума, бесследно исчез. Теперь он превратился в равнодушного корыстного человека, который холодно использовал ее. Его безразличный взгляд напоминал Галиле, что она сама бросилась в его объятия, сама умоляла его о поцелуях, все чувства, вся страсть были только с ее стороны. Эта мысль ужасала ее даже больше, чем нежеланный брак.