И еще такая невероятно счастливая, просто летающая после рождения внучки! Моя мама, ставшая бабушкой!

Оба они, отец и мама, с крохотной Сашенькой на руках… Больше настолько счастливыми, безоблачно, безгранично счастливыми я их не видела…

Пусть этот момент так и останется в памяти навсегда…

Когда я стала понимать, что с мамой что-то не так?

За четыре года до случившегося, когда мы с отцом практически «под конвоем» отвели ее на МРТ и узнали диагноз?

Или много раньше? За двадцать два года до этого, когда после рождения второго внука родители переехали в Москву. И…

Только теперь, записав для этой книги столько похожих и непохожих историй других людей, поговорив со специалистами, я окончательно убедилась: первые симптомы болезни стали проявляться еще тогда. Только я приняла их за психологические трудности, возникшие у мамы из-за ухода с работы, смены города и круга общения.

«Мама до Москвы и мама в Москве – это две разных мамы!» – в сердцах говорила я подругам, не понимая, как человек может так сильно измениться.

Только теперь, уже зная диагноз и все формы его первых проявлений, стала осознавать, что это были не только психологические трудности: первые ростки болезни появились уже тогда.

В мамином роду по женской линии почти у всех были инсульты. У ее мамы, у старших сестер. Поэтому так настойчиво много лет я просила ее сходить провериться.

Но уговорить маму было задачей непосильной. – Хватит делать из меня дуру!

– Я что, больная?!

– Выпью валерьянку, и всё пройдет!

– Я сама знаю, что мне лучше!

– Хочешь, сама и иди! А у меня всё нормально!

…

Дальше сами можете вписать реплики ваших родителей, мало чем отличающиеся от этих.

Среди наших родителей и старших родственников, бывает, случаются прямо противоположные примеры, когда люди в возрасте любят лечиться. Обретая от хождения по поликлиникам, пребывания в стационарах и реабилитационных центрах скорее общение, чем собственно лечение.

Но – вывод, не претендующий на социологическую корректность, сделанный исключительно на основе собственного круга общения, – в большинстве своем наши старшие родственники заботиться о своем здоровье не умеют, не любят и не хотят!

Более того, считают это чем-то почти стыдным!

Откуда это категорическое, непреклонное, возведенное в абсолют нежелание думать о себе и о своем здоровье? У моей мамы. И у ваших мам и пап. И у всего поколения наших родителей, бабушек и дедушек?

От внушенного со времени их пионерско-комсомольского детства, из их правильной или неправильной советской жизни убеждения, что в больницу можно обращаться в одном случае – если упал замертво? Особенно часто это проявляется у наших отцов: «Я что, не мужик, что ли, при каждом покалывании в боку к врачам бежать!»

От нежелания признавать, что собственный организм уже не может работать так же четко и отлажено, как в молодые годы? Нежелания признавать свой возраст и свое неизбежное старение?

От категорического неумения осознать тот факт, что медицина должна быть превентивной – предупреждать болезни, а не лечить, когда уже поздно?

От неверия в доступную медицину – «без денег и/или без знакомств не вылечат, а угробят, иначе не бывает и быть не может»? В советское время важной приметой состоятельности было прикрепление к ведомственной поликлинике, лечение в которой считалось более надежным и престижным, чем в районной. В постсоветское – дорогая страховка и платные услуги как противовес всё той же пугающей районной поликлинике.