Он сдержал недовольное ворчание, когда одно колесо телеги угодило в глубокую яму, хорошенько его тряхнув. Все его мысли должны были крутиться вокруг предстоящей битвы, а он думал только об одном, о Джейн.

И об их проведенной вместе ночи.

Это было… волнующе. Впечатляюще. Возбуждающе. Восхитительно.

Но рассвет наступил слишком скоро. Брайден собрал всю свою волю, чтобы покинуть Джейн. По крайней мере, она осталась в лагере подальше от Нила, в безопасности.

– Еще недолго, – оповестил Брайдена Колин, наклоняясь к днищу повозки.

Брайден не стал отвечать. Они практически не разговаривали с тех пор, как выехали из лагеря. И это было даже к лучшему.

Он глубоко вздохнул и попытался сфокусироваться на деталях своего плана. Все зависело от того, смогут ли они миновать ворота замка. Как только они окажутся внутри, Брайден должен вылезти из повозки и пробраться в замок, задача Колина – дать сигнал остальным.

Брайден улыбнулся в нетерпеливом предвкушении. Он сжал рукоять меча на своем боку. Он хотел ощутить в руке знакомый вес клинка, рассекающего воздух. И пронзающего тело Нила.

Он закрыл глаза, проигрывая в голове свой тщательно продуманный план. Его отец сказал бы, что он перешел все границы, и был бы прав. Его отец всегда был прав.

Но в данный момент у Брайдена не было иного выбора.

Он боролся с Нилом два года. Два долгих, чудовищных года, полных невинных смертей и насилия.

А теперь у него была Джейн. Которая однажды уже побывала в лапах Нила. И Брайден понимал, что во второй раз она уже не сможет выжить. Если план Брайдена провалится, а Нил каким то образом узнает, что  для него значит Джейн… Брайден не хотел даже думать об этом.

Повозка притормозила, когда чей то голос приказал остановиться.

Брайден задержал дыхание.

– Какова цель вашего приезда? – громко потребовал голос.

Брайден не слушал, что там объяснял Кит, потому что несколько стражников обошли телегу сзади и стали задавать вопросы Колину.

Раздалось болезненное рычание, когда один из стражников схватил Колина за раненую ногу и разорвал повязку, чтобы убедиться, что он действительно ранен.

Еще несколько слов и Кит, наконец, причмокнул, погоняя лошадь.

Брайден закрыл глаза и поблагодарил судьбу, пока они въезжали через массивные ворота во двор замка.

Ему не нужно было видеть, чтобы знать о двух стражниках на каждой из башен и еще нескольких, охраняющих сверху крепостную стену с бойницами.

Ему не нужно было видеть, чтобы знать, что позади правее находилась кузница, а пристроенная к замку часовня была через две лавки от кузницы, или что слева от них была конюшня.

Ему не нужно было видеть, чтобы знать, что между крепостной стеной и воротами замка ровно десять шагов.

Потому что он считал эти шаги каждый день своей жизни с тех пор, как научился ходить.

Это был его дом. Дом, который у него отняли. Дом, который когда то был полон счастливых воспоминаний, и где теперь остались лишь призраки его отца, дяди и сестры.

Повозка миновала двор и остановилась возле конюшни, как и велел Брайден. Он подождал, пока Кит, Мэри и Колин выберутся из повозки и отойдут подальше, а потом с силой толкнул доски.

Доска на днище поддалась и выскочила. Брайден поймал ее и выскользнул из своего укрытия, оставаясь незамеченным между стеной конюшни и повозкой. Затем он спрыгнул на землю.

Осторожно, без звука он вернул доску на место. Быстро убедившись, что никто ничего не заметил, он пробрался в конюшню.

Поскольку он был одет в цвета МакАлистеров, никто не обратил на него внимания. Его люди все еще с гордостью носили тартаны своего клана. Но вот его лицо могли узнать. Он натянул капюшон своего плаща как можно ниже, пряча лицо в тени.