– Замечательно, что ты внесла свой вклад, Кэт, – говорит она. – Мы рады выслушать мнение младших сотрудников. Это круто, что Алекс тебя пригласил. Но тебе ведь действительно нужно продолжить это исследование, не так ли?

В ее голосе звучит металл. Таким образом, даже не попрощавшись с Алексом, я удаляюсь. Но я вовсе не пала духом – напротив. Добравшись до офиса, весело взбегаю вверх по лестнице. А когда я приближаюсь к своему столу, то мурлычу мотив, который звучал на карусели.

Флора поднимает голову.

– Привет, Кэт. Я тебя искала. Послушай, ты не хочешь сходить в субботу в Портобелло?[9]

– Вау! – вскрикиваю я в восторге. – Конечно! С удовольствием! Спасибо!

Не прыгай от восторга, укоряю я себя. Это всего лишь поход на рынок Портобелло. Ничего особенного. Люди делают это постоянно.

Но дело в том, что я-то этого не делаю. В выходные мне бывает немного одиноко, хотя я никогда не призналась бы себе в этом.

– Отлично! – говорит Флора, просияв. – Сначала ты зайдешь ко мне домой – мы живем за углом. А потом мы отправимся за рождественскими покупками…

Флора весело щебечет, а я сижу за столом и млею от счастья. Жизнь налаживается! Во-первых, интересный мужчина… на горизонте. А еще я иду на Портобелло вместе с Флорой. Теперь можно заинстаграмить кучу крутых картинок – причем это будет правда. В кои-то веки – да, в кои-то веки – это будет правда.

Глава 6

Назавтра выдается ясный зимний день. Утро такое солнечное, что, когда я выхожу из дома, хочется надеть темные очки. Остановившись на пороге, чтобы смазать губы бальзамом, вижу у калитки Алана. Он разворачивает свой велосипед и ведет спор с какой-то удивительной девочкой-подростком.

У нее блестящая кожа цвета латте, голубовато-зеленые глаза и очень короткая стрижка. Из-под школьной форменной юбки торчат длинные ноги. В руках у нее пачка листовок – по-видимому, именно против них направлен гнев Алана.

– Вся благотворительность коррумпирована, – говорит он сварливо. – Я больше этим не занимаюсь. Все это происки менеджмента и рекламы в метро. Я не стану давать деньги на рекламу в метро. Нужно помогать кому-то конкретному, какому-то реальному лицу.

– Я реальное лицо, – возражает девочка. – Меня зовут Садиква.

– Но я же это не знаю, верно? – говорит Алан. – Откуда мне знать, не мошенница ли ты?

– Хорошо, не давайте мне денег, – раздраженно произносит девочка. – Просто подпишите петицию.

– Да? А что вы потом сделаете с моей подписью? – Алан поднимает брови, как бы говоря: Я победил, – и забирается на велосипед. – А эта дорожка – частная собственность, – добавляет он, указывая на нашу грязную захламленную дорожку перед домом. – Так что не бери ничего такого в голову.

– Ничего такого? – Девочка удивленно смотрит на него. – Что именно?

– Точно не знаю. Но я тебе говорю: это частная собственность.

– Вы думаете, я собираюсь оккупировать вашу дорожку перед домом или типа того? – недоверчиво говорит девочка.

– Я просто говорю: частная собственность, – бесстрастно повторяет Алан.

Он уезжает, а девчонка ржет от ярости как лошадь.

– Придурок! – восклицает она, и мне приходится с ней согласиться.

– Привет! – говорю я, приближаясь к ней. Мне хочется загладить грубость Алана. – Ты собираешь на что-то деньги?

– Это петиция про общественный центр, – объясняет девочка.

Она вручает мне листовку с заголовком «Спасите наш общественный центр». В листовке говорится о сокращении дотаций и о будущем детей – и, похоже, это настоящее дело. Поэтому я кладу девочке в жестянку несколько фунтов и подписываю петицию.