Но вместо того, чтобы разрядить обстановку, Коннорс ввел в историю молодого и очаровательного инженера с нефтяных промыслов, который «совершенно случайно» остановился в том же отеле, что и Элен, и который был очарован ее красотой и чистотой. В конце концов молодой человек покорил красотку. Он также сумел взять верх над убийцей-кузеном, и еще раз добродетель восторжествовала, а преступник был наказан.

Если Джеку Бледу эта история не понравится, то это означает, что тот стал ханжой и больше не может руководить издательством.

Коннорс, позевывая, разложил первый и второй экземпляры рукописи, после чего растянулся на кровати рядом с Элеаной.

Когда он проснулся, был уже полдень. Элеана молча и неподвижно сидела на краю подоконника. Увидев, что Эд проснулся, она подошла и села рядом с ним на кровать.

— Чем ты занимался? Ты всю ночь работал, мой дорогой?

Коннорс подтвердил это и попросил сигарету. Она прикурила и передала ему сигарету. Эду пришло в голову, что Элеана, вероятно, хочет есть, и он спросил ее об этом.

— Нет, — покачала головой Элеана, — на завтрак я съела «буэнос фритос кон ростада». Яйца и тосты тоже оказались хорошими.

Ее испанский не улучшился за одну ночь. Коннорсу крайне не понравилось, что она выходила из номера одна без него. Трудно было рассчитывать, что полиция не продвинулась в своем расследовании и узел вокруг них не затянулся еще туже. Один неверный шаг, и они окажутся в петле.

— С этого момента, — резко проговорил Эд, — ты оставишь в покое все испанские слова, которые когда-либо произносила, сверяясь с этим дурацким путеводителем. И больше не выходи из номера без меня. Если тебе надо на улицу, а я в это время сплю, разбуди меня.

— Мой господин и повелитель изволил высказаться…

После порядочного количества «текилы», уймы сигарет и бессонной ночи у Коннорса был ужасный привкус во рту.

— Ты прочитала роман, который я написал ночью?

— Да. Просто прекрасно. Но теперь я понимаю разницу между настоящей жизнью и той, что описана в книгах. Тут все в руках автора — выбор сюжета, действия персонажей. Например, никто в настоящей жизни не сделал бы того, что ты заставляешь их делать, никто не поступил бы так, как того тебе хочется, мама и дядя Джон никогда не поступили бы так, как написано у тебя.

У Коннорса не было ни малейшего желания спорить на литературные темы и рассуждать о ремесле писателя. Он выпустил струю дыма в потолок.

— Во-первых, — продолжала Элеана, — моя мама не так плаксива и беспомощна, как ты ее описал. Если бы дядя Джон пытался ее изнасиловать, если бы он захотел затем убить отца, то мама сама бы ударила его ножом.

— До или после насилия?

— До. — Элеана провела пальцем по усам Коннорса, который в это утро еще не брился. — Во-вторых, дядя Джон…

Она прилагала все усилия, чтобы доказать, какой прекрасный человек ее дядя. Это была сама честность, само благородство, столп церкви и образцовый бизнесмен.

— То, что сотворил мой отец, почти погубило жизнь дяди Джона. Вот тебе доказательство — он так и не женился, поскольку считал, что и на нем кровь жертвы.

Коннорс поцеловал пальчик, который прогуливался возле его рта.