Всегда интересно спросить: а если бы все было не так? Всегда интересно: причины изменившего всю жизнь события в цепочке случайностей или в нас самих?

Предположим на секунду, что все произошло иначе: Маяковский прочитал стихи, Брику стихи не понравились, он лег на диван и отвернулся от Маяковского к стенке. И Лиля пренебрежительно усмехнулась бы и пожала плечами, насмешливо глядя на Эльзу, – вот видишь, ничего он собой не представляет, этот твой Маяковский…

И что же, тогда музой Маяковского стала бы Эльза, и Эльза вошла бы в историю как самая загадочная женщина века?..

Нет, все таки нет. Сестры были слишком разными, и, честно говоря, Эльза все таки была не то… не совсем то… совсем не то… Нет, конечно, Эльза выросла и перестала быть гадким утенком, в нее потом влюблялись, делали предложения, и она дважды выходила замуж, но все таки в ней не было чего то необходимого, в ней совсем не было злости…

Это как в драке – побеждает не та собака, что больше, а та, в которой больше драки. В Лиле было очень много драки. Теперь это модно называть харизмой, но это все то же – сила, обаяние, злость. А Эльза была как плюшевый мишка, и не только потому, что пухлая. Она и душой была немного плюшевый мишка. В Эльзе, как во всяком подростке, все еще живут два человечка: один хочет, другой плачет… Но ведь и во взрослой Эльзе будут жить два человечка, а Лиля и подростком была цельная.

Есть такая теория любви, на первый взгляд, довольно циничная. По этой теории все мы находимся на рынке – на рынке личностей, где каждый из нас предлагает себя как товар. Наша личность и есть наш товар. Это может быть красота, а могут быть деньги. Может быть, мы предлагаем силу духа, надежность, обаяние, какие нибудь необыкновенные нравственные качества… В общем, каждый представляет собой какую то определенную ценность как товар. И любому человеку, конечно, хочется заполучить кого то получше, но в соответствии со своей ценностью мы можем рассчитывать на определенного партнера – не меньше, но и не больше.

Получается, что мы все лежим на прилавке, как галоши, и можем выбирать себе по мерке, и нас выбирают тоже по мерке. И нам могут сказать – ты пытаешься втиснуться в галошу не своего размера… Как мы в детстве говорили: «Тебе это будет слишком жирно!»… А собственно, почему эта теория цинична? Это правда жизни, вот что это.

…Так вот, Маяковский был не Эльзин размер. Маяковский ей был «слишком жирно». На рынке личностей Эльза была вполне достойным товаром – из вечно недовольного толстенького подростка уже выглянула милая девушка, неглупая, привлекательная, образованная, из хорошей семьи. Но – не тайна, не загадка, не омут, заглянул и не заметил, как затянуло… Нет, даже если бы Лили в этот день не было дома, или у нее был бы насморк и распухший нос, или Брик не пришел бы в восторг от поэмы – все равно Эльза не стала бы музой Маяковского.

Почему Маяковский влюбился в Лилю? Как Лиля смогла притянуть к себе Маяковского так мгновенно и сильно, что она вообще делала, что мужчины влюблялись в нее, как мухи прилипают к липкой ленте, – раз, и пропал навсегда?!

Один француз написал, что Лиля была такая, что «каждому казалось, что он с ней уже спал». Он хотел ее обидеть, хотел сказать, что это как в животном мире: если самка сигнализирует самцам о своей готовности к половому акту, то они начинают хотеть полового акта и готовы бороться за него, то есть за самку. Но, может быть, это и есть ее магнит?

«Каждому казалось, что он с ней уже спал»… При взгляде на нее у мужчины возникает ощущение, что эта женщина – его.