– Ты не оставляешь мне выбора, – рассердилась она.

– Совершенно верно, – поддакнул Гил, пропуская ее вперед через широко распахнутую дверь.

Когда они оказались в квартире, Оливия тут же направилась на кухню. Ей просто необходимо было сделать глоток воды. Поколебавшись, она предложила воды и Гилу, но он отрицательно покачал головой.

В своем черном тренировочном костюме он доминировал в светлой кухне, выдержанной в белых тонах. Кухня была большой и просторной, но он почему-то заполнял собой все пространство, и, где бы она ни стояла, куда бы ни смотрела, ее глаза постоянно упирались в его атлетическую фигуру.

– Почему ты не сказала мне правду о том, кто такой Ник? – спросил он резким тоном, предполагающим необходимость прямого ответа.

– Какую правду? – Оливия намеренно делала вид, что не понимает, о чем идет речь.

– Ты прекрасно знаешь какую, – сухо заметил Гил. – Он же вовсе не твой любовник.

Оливия не могла спокойно смотреть в глаза Гила. Ей нужно было чем-нибудь занять себя. Она поставила стакан, из которого пила воду, на стол. Затем наклонилась и принялась разгружать посудомоечную машину, вытаскивая поочередно тарелки и вилки и раскладывая все это по шкафам и ящикам.

– Или он все же твой любовник? – добивался ответа Гил.

Оливия быстро взвесила, стоит ли врать. Впрочем, какой в этом смысл? Гилу ведь теперь прекрасно известно, что Ник – просто друг.

– Я никогда не говорила, что он мой любовник.

– Но ты устроила так, что я поверил.

– Тебе захотелось поверить, вот ты и поверил, – резко возразила Оливия.

– Зато ты предпочла не рассеивать мои заблуждения. Почему?

На столь прямой вопрос не так-то легко сразу найти остроумный и уклончивый ответ. Если бы между ними стоял воображаемый любовник, Оливия чувствовала бы себя надежнее, она знала это. Давая Гилу понять, что в ее жизни есть другие мужчины, она становилась менее уязвимой в своих отношениях с ним. И сейчас она не хотела, чтобы он узнал правду: никаких любовников у нее нет, более того, их никогда и не было.

– Это... это тебя не касается, – сказала она.

– Может быть, но чего ты добивалась, оставляя меня в заблуждении? Любопытно узнать, почему ты сочла подобную ложь необходимой?

Оливия запаниковала, не зная, что сказать.

– Почему? – повторил Гил.

– Это не ложь. Если даже Ник – не мой любовник, это не означает... – Оливия многозначительно умолкла, оборвав фразу.

– Что не имеется других, – докончил за нее Гил.

С молниеносной быстротой он протянул руку, схватил Оливию за локоть и привлек к себе.

– Положи это, – потребовал Гил грубо. Затем выхватил ножи и вилки у нее из рук и с шумом швырнул их на стол. – Я знаю, что в прошлом у тебя были другие. А как обстоит дело сейчас, Оливия?

Почему ее личная жизнь не дает ему покоя? Почему его голос звучит так, словно это очень важно для него? Оливии так хотелось бы прочитать его мысли, понять причины его странных поступков.

У нее в голове все перемешалось. С огромным трудом ей удавалось думать. Единственное, что она воспринимала, – это силу рук Гила, который удерживал ее перед собой. Она ощущала на себе его напряженный взгляд, устремленный на нее в ожидании ответа. Не в силах выдержать его взгляд, она опустила глаза.

– Так что же ты скажешь?

Его голос зачаровал ее. Испуганная, она подняла на него глаза и со страхом взглянула в бездонные черные зрачки Гила. Казалось, Оливия и Гил долго, бесконечно долго пожирали друг друга глазами, потом он наклонил голову для поцелуя, жадно, нетерпеливо приник к ее рту, раздвинув языком губы.