«По твоей вине, – писал он, – меня постигла участь, которую ты мне уготовил: я умираю от болезни Грейвза, оставляя своих близких одинокими и нищими. Когда ты воткнул кинжал мне в задницу, я чуть было не пожалел тебя. Ты казался таким никчемным. Но теперь ты наконец обнаружил свою власть. Как же ты ненавидишь мою девочку – ты решился отнять у нее отца! Говорят, ты по-прежнему работаешь в рекламе. Надеюсь, ты в полной мере насладишься своим неправедным богатством, когда ребенок, которого ты осиротил, будет голодать!»

Разумеется, я не хотел, чтобы девочка осиротела. Ни за что. Болезнь Грейвза – это, конечно же, была шутка, каламбур, болезнь Роберта Грейвза и Т. С. Элиота, всех этих заумных гениев. «Чеснок и сапфиры в грязи»  – что это значит, бога ради? Но я все-таки заглянул в словарь и прочел: «Болезнь с типичными симптомами: увеличение щитовидной железы, ускоренный пульс и метаболизм из-за избытка гормона щитовидной железы».

Я обратился к врачу: мол, друг заболел и так далее. Врач меня утешил: болезнь Грейвза легко поддается излечению. Однако, хотя он охотно выписывал мне успокоительные, на это лекарство он рецепта не дал. Не беда, в Сиднее всегда найдутся окольные пути. Я возобновил старые связи.

Видите, как все сложилось, мем? Я еще думал: ехать ли самому в Малайзию? Добыть чистый новенький паспорт без отметки о депортации. А вдруг у них есть черные списки? Все-таки рискованно. Потом я переговорил с одним типом, он дрессировал борзых. Да, приятель, лекарство добыть – не вопрос. Но он предупредил, что бутылки нельзя просто отправить почтой. Нужно аккуратно упаковать, обложить сухим льдом. Ха, это же замечательно! Выхода не оставалось – я повезу лекарство сам.

Жизнь в Сиднее – скучнее некуда. Вы и представления не имеете, как она проходит, утекает, точно вода из капающего крана. Понедельник – пятница, суббота – воскресенье, вся роскошь – выпивка и сон. Так жила моя мать. Работа, еда, бутылочка хереса, сон.

Но тут я ожил. Сжег мосты, бросил работу, отказался от квартиры. О чем жалеть? Спасу подонка на глазах у моей дочери. После этого она перестанет считать меня врагом.

Чабб умолк, словно ждал поощрения, а я, глядя в его серые глаза, недоумевала: как же он устроен, как сумел мгновенно перейти от жажды мести к нежнейшей заботе? И только сейчас, уже под конец рассказа, я впервые подумала: а не псих ли он?

48

КАК ТОЛЬКО НА ДЖАЛАН-КЭМПБЕЛЛ ДОСТАВИЛИ мою телеграмму, Тина с миссис Лим пробежались по всей улице сверху донизу. Ханту приезжает, ханту приезжает. Вы видели эту парочку, мем, можете себе представить их ярость, их жестокость. Вскоре все придурки на этой улице ждали появления призрака. Чхе! Выглядывали из-за своих жалюзи, точно старые бабы… Болезнь Грейвза лечится пропилтиурацилом. – Чабб добросовестно произнес название по буквам. – Я провез снадобье через таможню, никто и глазом не моргнул, – добавил он. – Шлепнули визу и печать. Езжай, куда хочешь. Все шло как по маслу, пока такси не остановилось перед мастерской. Я протолкнул чертов ящик в раздвижную дверь – уах! Пары углекислого газа от сухого льда вдруг окутали меня – не человек, а завод ходячий, пивоварня. Эффектный выход, мем, не спорю, но пустяки по сравнению с тем, что якобы видели соседи: существо без тела, кишки сияют голубым светом.

Я вошел и сразу увидел мою дочку. Вымахала – пять футов шесть дюймов, по крайней мере, красотой вся в мать. Но у нее были две мои крошечные веснушки на верхней губе, и она светилась нелепой любовью к этой твари.