— Даже не знаю, почему ты миришься с моими выходками. Что бы я делал, будь все иначе?..

От Трэвиса шел запах сигарет и ментола. Я посмотрела на его губы, и все мое тело откликнулось на такую близость между нами. Лицо Трэвиса изменилось, дыхание стало прерывистым — он тоже это заметил.

Между нами оставались считаные дюймы, когда вдруг запищал его телефон. Трэвис вздохнул и достал мобильник из кармана.

— Да. Хоффман? Ну и ну!.. Хорошо. Дело — пустяк. У Джефферсона? — Трэвис посмотрел на меня и подмигнул. — Мы приедем. — Он отключился и взял меня за руку. — Идем со мной. — Трэвис потянул меня по коридору. — Звонил Адам, — сказал он Шепли. — Брэди Хоффман будет в комплексе имени Джефферсона через полтора часа.

Шепли кивнул, встал с дивана, извлек из кармана мобильник, быстро набрал сообщение и разослал ограниченному кругу лиц — тем, кто знал про арену. Около десятка его знакомых напишут еще десяти, в итоге все заинтересованные лица узнают, где на этот раз состоится бой.

— Поторапливайся! — Америка улыбнулась. — Нам лучше привести себя в порядок.

Напряжение в квартире смешалось с оживленностью. Казалось, Трэвиса все предстоящее не волновало. Он непринужденно обулся, надел белую майку, будто шел по обыденному поручению.

Америка с хмурым видом довела меня до комнаты Трэвиса.

— Эбби, тебе надо переодеться. Ты не можешь пойти на бой вот так.

— В прошлый раз я была в кардигане, и ты не возражала! — возмутилась я.

— В прошлый раз я не думала, что ты и вправду пойдешь, — ответила подруга и бросила мне вещи. — Вот, надень это.

— Ни за что!

— Идемте уже! — позвал из гостиной Шепли.

— Поторопись! — прикрикнула на меня Америка, убегая в его комнату.

Я натянула на себя желтый топ с бретелькой через шею и глубоким вырезом и узкие джинсы с низкой талией, которые мне дала Америка. Затем обула туфли на каблуке, наспех причесалась и заторопилась по коридору.

Америка вышла из своей спальни в коротком зеленом платьице с завышенной талией и туфлях в тон. Когда мы завернули за угол, Трэвис и Шепли стояли у дверей.

— Черт побери! — Трэвис разинул рот. — Ты хочешь убить меня? Гулька, тебе придется переодеться.

— Что? — спросила я, осматривая себя.

Америка уперлась руками в бока.

— Она просто милашка. Трэв, оставь ее в покое!

Трэвис взял меня за руку и повел по коридору.

— Надень футболку… и кеды. Что-нибудь удобное.

— Что? Зачем?

— Затем, что иначе вместо Хоффмана я буду беспокоиться о том, что кто-то заглядывается на твою грудь, — сказал Трэвис, останавливаясь у двери.

— Мне казалось, тебе все равно, кто и что думает.

— Голубка, это совсем другое дело. — Трэвис опустил глаза на мою грудь, а потом снова посмотрел на меня. — Ты не можешь пойти на бой в таком виде, поэтому, пожалуйста… я прошу, переоденься, — заикаясь, произнес он, заталкивая меня в спальню и закрывая за мной дверь.

— Трэвис! — закричала я.

А потом сбросила туфли, натянула «конверсы», избавилась от топа, полетевшего через всю комнату, надела первую попавшуюся хлопчатобумажную футболку, выбежала в гостиную и остановилась в дверном проеме.

— Так лучше? — фыркнула я, завязывая волосы в хвост.

— Да! — с облегчением выдохнул Трэвис. — Идем!

Мы стремительно добежали до стоянки. Я запрыгнула на мотоцикл, Трэвис завел мотор и полетел по дороге, ведущей к университету.