— А что, я сейчас плохо выгляжу?

— Как бы тебе сказать, чтобы не обидеть… Потрёпанный какой-то… Несвежий…

— Да это я с работы только… Знаешь, похоже, тебя мне бог не зря послал. Мне так хочется стать известным. Мечта молодости, можно сказать.

— Зачем тебе?

— Хочется, чтобы девушки на шею вешались, чтобы автографы раздавать…

— Так для этого надо иметь какие-то достижения. Имя заслужить нужно. Сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя.

— А давай с тобой закрутим пиар-роман. Сейчас же все так делают. Ты объявишь всем, что я твой супруг. Будешь вместе со мной интервью давать и рассказывать всем, как мы счастливы. Может, меня тогда чаще, как конферансье, на корпоративы заказывать будут. Деньги тогда пойдут. А то надоело Деда Мороза на ёлках играть, честное слово. Я знаю, ты не любишь трепаться про личную жизнь. Вот пусть у тебя и будет тайна, о которой никогда и никто не узнает. А я буду для интервью, для прессы, для передач о совместной счастливой жизни.

— Спасибо, но я больше в эти игры не играю. Я, собственно, встретилась с тобой, чтобы поговорить о мужском одиночестве… Хочу узнать, почему такой красивый и интересный — один… В жизни ты оказался совсем не таким красивым и интересным, как в Интернете. Всё, что я сейчас чувствую, это разочарование. Кажется, понимаю, почему ты один…

— Почему?

— Непризнанный гений, который всю жизнь грезил о славе и изводил живущих рядом с собой женщин… Хотел быть великим актёром, но остался Дедом Морозом с нереализованными амбициями и мечтами.

— Ты можешь посвятить мне книгу. Только укажи моё реальное имя, чтобы я всем эту книгу показывал. Вот, мол, какая у меня исключительная судьба. Мне даже книга посвящена.

— Давай без тщеславия. Ты не тот персонаж, которому хотелось бы посвятить книгу.

— Ну тогда давай замутим пиар-роман. Я думаю, многим интересна твоя личная жизнь, тем более насочиняем таких небылиц…

— Я же сказала: в эти игры больше не играю.

Я действительно из тех, кто никогда не вытащит свою личную жизнь за пределы своего частного пространства, которое я тщательно оберегаю и считаю, что любви напоказ просто не существует, и даже если её демонстрировать, долго она не выдержит. Зачахнет. Это моё, сугубо личное, и я не собираюсь этим личным с кем-то делиться…

Однажды ко мне обратилось весьма уважаемое издание по поводу интервью со мной. Чтобы я приоткрыла тайну своей личной жизни. Понятно, что никакую тайну приоткрывать я не собиралась, но, чтобы не упустить хорошее интервью, согласилась на пиар-роман, предложенный мне моей помощницей. Это был первый и последний пиар-роман в моей жизни. Не знаю, как многие пары играют в любовь годами. Но не умею я врать, хоть убей. Тем более, в последнее время я пропагандирую абсолютную честность.

Моим пиар-мужем оказался музыкант неизвестной группы. В моей телефонной книжке он так и числился — пиар-муж. Правда, сейчас запись за ненужностью стёрта. Мы договорились о том, что я представляю его как своего мужа, которого достаточно долго скрывала, и в любом интервью указываю его фамилию и название группы. Дав пару-тройку интервью в крайне нетрезвом состоянии (о том, что он не может говорить на трезвую голову, я узнала только после нашего соглашения), мой горе-пиар-муж разозлился, когда фотографы попросили его отойти и не мешать им меня фотографировать. Он теребил свою футболку и повторял:

— Если они ещё раз скажут мне от тебя отойти и не захотят меня фотографировать, я скажу им всё, что о них думаю.

— Успокойся, это очень уважаемое издание, и ты не должен себя так вести.