|
Он улыбнулся. Ему сразу понравилась эта молодая женщина, возникло желание помочь ей. — Но на снимок не потребуется много времени. — Я еще плохо себя чувствую и хотела бы поскорее пойти домой. — Все будет сделано быстро. Это я вам обещаю. Один снимок. Я сам его сделаю. Кристин колебалась. Ей опротивел госпиталь. И самочувствие плохое, и забота Филипса подозрительна. — Так как же? — настаивал он. — Ну хорошо, — согласилась она, наконец. — Чудесно. Сколько еще вы пробудете в клинике? — Не знаю. Сказали, недолго. — Хорошо. Не уходите без меня. Через несколько минут Кристин вызвали. Почти одновременно с этим открылась еще одна дверь и появился доктор Харпер. Филипс узнал в Харпере одного из стажеров, которых он иногда видел в госпитале. Непосредственно он с ним дела не имел, но его полированный череп трудно было забыть. Филипс встал и представился. Последовала неловкая пауза. Харперу как стажеру кабинет не полагается, а поскольку оба смотровых кабинета были заняты, то поговорить негде. В конце концов они вышли в узкий коридор. — Чем могу быть полезен? — произнес Харпер несколько подозрительно. Посещение Гинекологии заместителем заведующего Нейрорадиологии выглядело странным — слишком далеки сферы их интересов и деятельности. Филипс начал издалека, проявил интерес к порядку набора персонала клиники, поинтересовался, давно ли Харпер работает здесь, доволен ли работой. Харпер отвечал кратко, его маленькие глазки глядели на Филипса в упор; он объяснил, что старшие стажеры работают в университетской клинике по два месяца для окончательного выбора специальности, и добавил, что стажировка эта носит символический характер — за ней следует предложение поступить в штат после окончания стажировки. — Послушайте, — после некоторой паузы сказал Харпер, — у меня еще много пациентов. Мартин понял, что его расспросы не создали непринужденной обстановки и Харпер чувствует себя еще более скованно. — Только один вопрос. Что обычно делают, когда мазок Папаниколау признан атипичным? — По разному, — осторожно ответил тот. — Существуют две категории атипичных клеток. Одни атипичны, но не ведут к опухоли, другие атипичны и ведут. — А не нужно ли что-то делать вне зависимости от категории? То есть, если это не нормально, то нужно следить за этим. Разве не так? — Ну, да, — сказал Харпер уклончиво. — А почему вы задаете мне все эти вопросы? — У него было отчетливое чувство, что его загоняют в угол. — Просто из интереса. — Мартин показал карту Коллинз. — Я столкнулся с несколькими пациентками, у которых в этой клинике были атипичные мазки. Но, читая записи Гинекологии, я не нашел упоминания теста Шиллера, биопсии или кольпоскопии...только повторные мазки. Не представляется ли это...необычным? — Филипс наблюдал за Харпером, ощущая его беспокойство. — Слушайте, я же никого не виню. Мне просто интересно. — Я не могу ничего сказать, не видя карты, — выговорил Харпер. Он полагал, что на этом разговор закончится. Филипс подал Харперу карту Коллинз и смотрел, как тот ее раскрывает. Когда Харпер прочел имя Кэтрин Коллинз, лицо его напряглось. Мартин с интересом наблюдал, как тот быстро перелистывает карту — слишком быстро, чтобы что-то можно было прочесть. Дойдя до конца карты, он поднял глаза и вернул ее. — Не знаю, что вам сказать. — Это необычно, не так ли? — Скажем так: я бы действовал иначе. Но мне пора возвращаться на работу. Извините. — Он прошел рядом с Филипсом, которому пришлось прижаться к стене, чтобы его пропустить. Удивленный преждевременным окончанием разговора, Мартин смотрел, как стажер удаляется в одну из смотровых. |
