Он вышел из гостиной, прошел через коридор в третью комнату на первом этаже — маленькую, используемую как кладовую. Помимо всего прочего Док хранил там свои рыболовные снасти и оружие. Хотя он знал, что летом в Висконсине нет настоящей добычи, он все же захватил с собой пистолет и охотничью винтовку для тренировки в стрельбе, а также дробовик — просто потому, что недавно приобрел его и хотел опробовать.

Док взял пистолет "Смит и Вессон" тридцать восьмого калибра и достал из коробки картонную мишень. Он положил мишень на пол в проеме двери между коридором и гостиной, после чего вернулся в кресло, где сидел до этого. Затем он навел пистолет и увидел, как кот поднял голову.

— Слушай, Кот, — сказал он, — давай попробуем. Если ты только и думаешь, как бы отсюда выбраться, а для этого тебе нужно быть убитым, я тебе помогу. Понял меня? Если — да, то пройди вон туда, в проем двери, и сядь на мишень. Мне так будет удобнее в тебя выстрелить.

Несколько секунд кот сонно взирал на него, затем вновь опустил голову и заснул или притворился спящим. Если он и понял предложение Дока, то никак на него не отреагировал.

Док вздохнул. Он, в общем, и не ожидал, что кот встанет и пойдет к мишени. Если бы он повел себя так — то есть, если бы он на самом деле не был котом, — таким поступком он мог себя выдать. И, разумеется, стрелять Док не собирался, тем более, из незаряженного револьвера.

Он убрал назад в кладовку пистолет и мишень и направился на кухню. Док намеревался достать из холодильника последнюю на сегодня банку пива и чем-нибудь перекусить перед сном.

Стук двери холодильника разбудил кота, и тот пришел на кухню. Он, похоже, не обратил внимания на сказанное Доком, но, видимо, узнал этот звук, а может, помнил его еще со времени пребывания в доме Крамеров, так что из холодильника нельзя было ничего извлечь в тайне от кота.

Он не попрошайничал, просто ожидал угощения.

Док нашел несколько кусочков печенки, один из них бросил в миску кота, а из остального сделал себе сандвич. Открыв банку пива, он направился к столу. Съевший свою порцию кот вернулся в гостиную и, по-видимому, снова забрался на диван.

Док уже успел приучить его, что дальнейшее попрошайничество бессмысленно. Кроме того, кот не был голоден. Скорее всего, он подошел к холодильнику в надежде получить что-нибудь помимо кошачьих консервов и молока.

Док взял фонарик и отправился наверх; он все еще пользовался фонариком, поднимаясь в спальню, как и в ту ночь, когда искал в доме кота. Теперь же он просто не хотел наступить на кота или споткнуться о него.

На следующий день — это была пятница — ничего особенного не произошло. Совершив свою обычную поездку в город, он не нашел писем, адресованных ему, да и в магазины не заглядывал. Он заехал в редакцию, чтобы снять свое объявление, а больше для того, чтобы поболтать с Эдом Холлисом и узнать последние городские новости.

Новость оказалась одна: Гарнеры нашли покупателя на свою ферму и собирались переезжать на запад, скорее всего — в Озерке, а может быть, и в Калифорнию. И еще — Гус Хоффман поместил объявление о продаже своей фермы в газетах Бартлессвилля и Грин-Бея.

— По-моему, — сказал Холлис, — это означает, что Шарлотта беременна. Я имею в виду отъезд Гарнеров.

— Не стоит помещать такие догадки на страницах газеты, Эд, — заметил Док.

После этих слов Эд так посмотрел на него, что Док вынужден был извиниться.

— Но почему, — воскликнул Холлис, — и Гус Хоффман собрался уезжать? Я хочу сказать, что со смертью Томми, если и случится какой-то скандал, в чем я, правда, сомневаюсь, то уж Гуса он никоим образом не затронет.

— Не будь дураком, Эд. Теперь Хоффман всегда будет держаться поближе к Гарнерам.