Джо не хотел брать ребенка на руки. Ему вообще редко доводилось иметь дело с младенцами, и, когда ему давали по­держать кого-нибудь из потомства друзей, он не чувствовал ни умиления, ни восторга – всего того, что положено испыты­вать по отношению к младенцу. В эти моменты он хотел лишь одного: чтобы кто-то поскорее избавил его от крохотного су­щества, с которым он понятия не имел, как обращаться. Но эта девочка была такой крошечной и так похожа на Марину, что, когда он взял из рук медсестры ребенка, он почувствовал, что пусть на миг, но боль отступила.

– Она улыбается, – сказал он, моргая от набежавших слез.

– Это газы, – одновременно ответили медсестра и Кристина.

Так хорошо было вновь засмеяться. Час назад он ду­мал, что такое невозможно, но человек – удивительное создание.

– Она похожа на вас: такие же темные вьющиеся во­лосы, – сказала медсестра.

Джо с Кристиной переглянулись. Этот миг стал момен­том истины. От волнения оба ощутили слабость в коленях. Этой возможности они были лишены несколько лет назад, когда несчастье случилось с ними. Вот она горькая ирония судьбы.

– Рик стал дедом, – сказал Джо, покачав головой. – Не верится. Он полюбит эту крошку.

– Я позвонила в Госдепартамент, – сказала Кристи­на, забирая у Джо ребенка. – Они сказали, что сделают все, что смогут.

– Я сам позвоню позже, – сказал Джо. – Из дома.

В какой-то мере он был даже рад тому, что Кристина взяла на себя труд связаться с Риком. Джо не представлял, как сообщить человеку, который спас ему жизнь, что так и не сумел сберечь его единственную дочь.

– О, – протянула Кристина, – как приятно. Девочка открыла ротик и упорно стала тыкаться в грудь. Кристина дала ей соску.

– По-моему, она хочет есть, – сказала Кристина, обращаясь к медсестре.

– Почему бы вам ее не покормить? – предложила та.

– А можно? – неуверенно спросила Кристина. Джо смотрел на бывшую жену и чувствовал, что никог­да еще не был так близок к райскому блаженству.

– Конечно, – сказала медсестра. – Пойдемте со мной.

Казалось бы, самая обычная вещь на свете: женщина кормит ребенка из бутылочки. Отчего же тогда, глядя на Кристину, склонившуюся к малышке, Джозеф испытал ни с чем не сравнимое по накалу чувство. Ему вдруг захотелось крикнуть: «Остановись мгновение, ты прекрасно!»

В десять утра в понедельник Марину похоронили на кладбище, расположенном в Лонг-Айленде, рядом с матерью Джо. Церемония была короткой, народу собралось не­много.

Уже в два часа пополудни Кристина и Джо выезжали из клиники, увозя с собой младшую Мак-Марпи семи фун­тов веса и пятнадцати дюймов роста. Терри успела позабо­титься о том, чтобы машина была оснащена специальным детским местом и прочими необходимыми мелочами.

– В больнице она показалась мне гораздо крупнее. А сейчас вижу, какая она крошечная, – заметил Джо.

– Я тоже об этом подумала, – согласилась Кристина.

Двадцать минут они возились, укладывая ребенка в люль­ку и закрепляя ремешки. Кристина еще никогда в жизни не чувствовала себя такой неловкой.

Не успели они выехать на шоссе, как ребенок начал плакать

– Боже мой, Джо! Что нам делать? – спросила Кри­стина, глядя на орущего ребенка.

– Я считал, ты знаешь, – отозвался Джо.

– Откуда мне знать? У меня никогда не было детей.