Джейсон вынул кольцо и надел Эмме на палец.

— И сидит здорово! — радостно воскликнула она.

— Это иногда называют кольцом вечности, — пояснил Джейсон. — Что означает, что ты моя, Эмма. Во веки веков.

Она благоговейно прикоснулась к кольцу.

— Во веки веков, — тихо повторила Эмма. Когда она подняла глаза, Джейсон увидел, что они чуть заметно потускнели. — Это очень долго, Джейсон.

Сердце Джейсона сжалось, но лицо оставалось невозмутимым.

— Дорогая моя девочка, рядом с тобой вечность не кажется слишком долгим сроком, — шепнул он, клонился и нежно поцеловал ее в губы.

Безоблачная неделя пролетела незаметно. Джейсон не мог быть счастливее. В Эмме он нашел все, о чем мечтал. Она была самоотверженной, любящей, нежной — совершенно удивительной. Причем вне постели.

А в постели она была несказанно прекрасна, и ее ненасытность немало льстила Джейсону как мужчине. Очень скоро ему стало казаться, что она желает его не меньше, чем он ее. А это немало, так как он желал ее постоянно. Оба предпочли обычные занятия молодоженов всем летним развлечениям, которыми славилась Нарума. Они покидали свое убежище лишь вечером и шли ужинать; каждую ночь они спали по нескольку часов. Вот, пожалуй, и все. Остальное время было отдано любви.

В последний день пребывания в Наруме Эмма настояла на том, чтобы все-таки посетить поле для гольфа.

— Ты же говорил, что хочешь здесь поиграть, — сказала она и добавила: — Кроме того, я бы тоже хотела научиться. Ты сможешь меня поучить?

Джейсон удивился. Как правило, молодые женщины равнодушны к гольфу.

— Конечно, смогу. А ты уверена, что хочешь играть?

— Супруги должны все делать вместе, — очень просто ответила Эмма. — Куда ты пойдешь, туда и я пойду .

— Эмма, играть в гольф нужно только в том случае, если игра тебе нравится.

— Возможно, и так, — согласилась она и послала ему ласковую улыбку. — Но откуда же мне знать, нравится мне она или нет, если я ни разу не пробовала?

Джейсон не мог не признать, что в этом утверждении есть логика.

— Что ж, разумно. У тебя есть какая-нибудь подходящая одежда? В платье не играют.

— Шорты и тенниска сойдут?

— Вполне. А из обуви? В босоножках играть нельзя, они у тебя слетят.

— У меня есть спортивные тапочки.

— Это подойдет. На первый раз. Но если ты решишь играть, я куплю тебе хорошие туфли для гольфа.

— Я и сама могу купить себе обувь, — возразила она.

Джейсону оставалось только проводить ее удрученным взглядом, когда она выбежала из комнаты, чтобы переодеться. Как же она порой сама себе противоречит! Хочет быть ему женой на старый манер и в то же время сохранять финансовую независимость на современный лад.

А Джейсону, похоже, не нравится ни то, ни другое, что также странно.

— Родная, что-нибудь не так? — тихо спросил он, выруливая на стоянку.

Она сидела все так же неподвижно, даже не заметив, что он выключил двигатель. А потом рывком повернула голову и вымученно улыбнулась, скрывая за этой улыбкой истинные чувства.

— Нет. Ничего особенного. Просто я подумала… Завтра нам возвращаться, а я не могу сказать, что мне этого хочется.

Джейсон облегченно вздохнул. Так вот оно что! Она не хочет, чтобы свадебное путешествие заканчивалось. Совершенно естественное чувство, беспокоиться не о чем. Сейчас…

Он мягко погладил ее по щеке.

— Хорошо тебя понимаю, — отозвался он. — Правда, было бы прекрасно остаться здесь навсегда.