— Мисс Уилкис!

— Нету ее, нету больше, есть только Белла… — дергаясь, произнесла кукла и вдруг резко бросилась вперед, так что ее клыки чуть не скользнули по лицу Джема — тот отскочил назад.

— И она с удовольствием разорвет вас сейчас на кусочки, сопляки поганые… — громовым голосом продолжила кукла.

И разразилась каким-то судорожным смехом, отчего изо рта у нее потоком хлынула кровь со сгустками, а затем спрыгнула с кровати.

Лори схватил качалку-лошадку и швырнул ей в ноги — старческие ноги с расширенными венами. Аннабелла споткнулась, но успела мощными когтями хватить Лори по щеке — кожа разъехалась, как бумага под ножницами. Он взвыл и одним прыжком оказался возле двери. Джем поднял с пола одну из валявшихся там деревянных кеглей и обрушил ее на череп старой ведьмы. Послышался треск ломающихся костей, кегля погрузилась во что-то мягкое, и голова старой девы съежилась, будто проколотый воздушный шарик.

Джем быстро ретировался, присоединившись к Лори. Мисс Уилкис кругами ходила по детской — ноги ее были выпачканы экскрементами, из проломленной головы торчала кегля, — восторженно напевая старинную детскую считалку.

Мальчики скатились вниз по лестнице.

— Почему она не преследует нас? — прыгая через две ступеньки сразу, прокричал Лори.

— Ты же видел: с ума сошла, в детство впала…

— Прости, Джем, но то, что она впала в детство, почему-то нисколько не мешает ей иметь клыки длиной сантиметра как минимум три!

Они стремглав вылетели на улицу, и Лори тотчас потянул Джема за рукав:

— Стоп! Нельзя обращать на себя внимания. Слушай внимательно, старик: до сих пор мы жили бок о бок со всеми этими покойниками, и вроде бы все было нормально. Значит, если мы будем вести себя как ни в чем не бывало, им, может быть, и в голову не придет, что нам что-то известно, и мы сможем добраться до Деда или шерифа Уилкокса.

— Уилкокс с ними заодно — и с Бойлзом, и с тем капитаном, которого я видел… У тебя кровь идет со страшной силой…

Лори поднес руку к разодранной щеке и сразу же почувствовал, как по пальцам потекла теплая кровь. С горем пополам промокнул ее рукавом джемпера.

— На кого же я похож?

— На пигмея, только что подравшегося с тигром.

— Спасибо, Джем, ты всегда находишь нужные слова, чтобы вернуть человека в нормальное расположение духа. Ладно, не стоит нам здесь торчать.

Лори взялся за руль старенького велосипеда и сел в седло. Джем устроился сзади.

Они двинулись в путь — чувствуя себя при этом очень маленькими и беззащитными, грустными и потерянными, уязвимыми и аппетитными. Город словно опустел. Дома выглядели нежилыми. Они уже не были уверены в том, что, кроме них, здесь есть хоть одна живая душа. И вдруг грянул веселый военный марш, а вслед за тем — гром аплодисментов.

— Парад! Они же все на параде! — затормозив, вскричал Лори.

Он спрыгнул с велосипеда и бросился туда — в толпу, в шум, в жизнь.

Джем устремился за ним, и вскоре они уже были на главной улице.

Все население Джексонвилля, напялив бумажные колпачки, размахивая разноцветными лентами серпантина и флажками — государственными и штата, — выстроилось в плотные ряды. Малышня, сидя на плечах у отцов, оглушительно вопила. На центральной трибуне, под транспарантом, приглашающим посетить грядущую сельскохозяйственную ярмарку, восседал Лесли Андерсон — красный как рак в не по сезону теплом жемчужно-сером костюме.