Льюис ничего не ответил — все так же, с застывшей на лице широченной улыбкой он смотрел на Хейса, руки его покоились где-то под столом. Под серой кожей металось уже множество шариков, похожих на целую серию распухших лимфатических узелочков. При этом Льюис с невинным видом издал целую серию совершенно неприличных и громких кишечных звуков. Коричневая рука Хейса вцепилась в телефонную трубку с такой силой, словно это была полицейская дубинка. Он тихо сказал:

— Доктор Льюис не может поговорить с вами.

— Простите, а не подскажете ли вы мне номер телефона вашего полицейского участка?

— С вами говорит агент ФБР Марвин Хейс. Слушаю вас.

— Очень хорошо, я… это касается непосредственно Льюиса. Он слышит наш разговор?

— Не знаю. Я, честно говоря, думаю, что он утратил рассудок, — молвил Хейс, глядя на расплывшегося в младенческой улыбке Льюиса.

— Инспектор, — послышалось в трубке, — я вообще-то китайского происхождения, а китайцы — большие прагматики. У меня собственный консультационный кабинет в Альбукерке, мне тридцать восемь лет, я играю в поло, у меня жена и трое детей, и никогда в жизни я не нарушал закона…

— У меня мало времени, доктор Вонг.

— Все это было сказано для того, чтобы вы поверили, что я — человек серьезный. Понимаете?

— Вполне.

— Ну так вот, как на ваш взгляд, доктор Льюис — нормальный человек? Я имею в виду — физически?

— Нет.

— У него серая кожа, так?

Хейс решил, что имеет дело еще с одним сумасшедшим.

Вонг продолжал:

— Серая, с красными прожилками.

— Доктор Вонг, сейчас доктор Льюис сидит напротив и с улыбкой на меня смотрит; он весь в каких-то узлах, а из-под стула, на котором он сидит, течет нечто черное, поэтому очень вас прошу: ближе к делу.

Льюис одобрительно закивал, словно был согласен с тем, что говорил Хейс. На другом конце линии послышался вздох:

— Хорошо. Доктор Льюис мертв, инспектор.

— Что вы такое говорите?

— Четверть часа назад я просмотрел результаты его анализов. Доктор Льюис мертв.

— Мертв?

— Мертв, МЕРТВ, скончался; доктор Льюис — труп…

Голос Вонга сорвался на крик. Хейс сглотнул, он чувствовал себя как во сне. Да так, наверное, оно и есть: он спит, сейчас зазвонит будильник, заворчит Вильма, переворачиваясь на другой бок, и ее дивная попка прижмется к его животу…

— Он мертв, мертвее некуда, его вообще не должно быть! Вы понимаете, о чем я говорю? — кричал в трубке Вонг.

— Вы понимаете, о чем я говорю? — с любезным видом повторил за ним Льюис, и тут его начало рвать: по улыбавшимся губам, по подбородку полилось дерьмо.

Хейс бросил трубку и выбежал вон.

На пороге наткнулся на Бига Т. — тот шел в морг.

— Что происходит?

— Не ходите туда, закройте эту проклятую дверь! — приказным тоном рявкнул Хейс.

Биг Т. толкнул дверь, и она захлопнулась. И увидел на земле поток черной жижи.

— Что это?

— Содержимое доктора Льюиса.

— Не понял.

— Доктор Льюис сейчас напрочь смертельно истекает, но это уже не важно, потому что он давно мертв, о'кей?

Биг Т. окинул его холодным взглядом:

— Это что — черный юмор?

— Черт возьми, Биг Т., не будь вы старой развалиной… Что-нибудь известно о солдатах, которых мы ждем?

— Ничего. Вестертон пытается связаться с вашим начальником, но телефон, похоже, совсем вышел из строя.