Дьякон задумчиво прищурился.

– Что это были за фигуры? – спросил он.

– Офицер, конь и король. Все черные. Мы вызвали милицию, но оперативники не нашли никаких следов или отпечатков.

В глазах отца Андрея зажегся неподдельный интерес.

– Вы уверены, что фигуры ничего не стоят? – спросил он.

– Разумеется. Все вместе они, может быть, чего-нибудь и стоили бы. Но по отдельности…

Отец Андрей задумчиво потер пальцами подбородок.

– Как этот комплект попал в музей?

– Нам завещал его один старый коллекционер. Вместе с доской из сандалового дерева, шахматными часами и фарфоровой тарелкой с портретом чемпиона мира по шахматам Эмануила Ласкера.

– Вероятно, этот коллекционер был очень щедрым человеком, – предположил дьякон.

– Он был одинок, – ответил Дмитрий Иосифович. – Ни семьи, ни детей. Утащить коллекцию с собой в могилу еще никому не удавалось.

– У некоторых это получается, – возразил отец Андрей, нахмурив брови и вспомнив, по всей видимости, о чем-то неприятном.

– Ну, может быть. Но в данном случае вся коллекция попала в музей.

Дьякон сделал глоток портвейна и сказал:

– Если грабитель похитил именно эти фигуры, а остальное оставил, значит, они имели для него особый смысл.

– Очень глубокомысленный вывод, – улыбнулся Каплер. – Кстати, ваш ход.

– Мой? – рассеянно повторил дьякон. Он сосредоточил взгляд на доске, двинул вперед ферзя и объявил: – Вам шах.

Каплер беззаботно передвинул короля на соседнюю клетку.

– А теперь – мат, – объявил дьякон и сделал ход конем.

3

– Ну, что тут у вас? – спросил Левкус, входя в комнату.

– Труп, – ответил ему дежурный следователь Звягинцев. – Чистый, красивый. Не труп – картинка.

Они подошли к мужчине, сидящему в кресле. Голова его была запрокинута назад, на затылке волосы топорщились и были перепачканы чем-то густым и темным. На щеке мужчины красовался застарелый шрам, глаза были закрыты, губы – плотно сжаты. В свесившейся до пола правой руке мужчина все еще сжимал пистолет.

– Выстрелил себе в рот из «макарова», – пояснил следователь. – Если хочешь посмотреть на его мозги – посмотри на стену. Как тебе такой натюрморт?

– Впечатляет, – ответил Левкус и достал из кармана сигареты. – Я вижу, тебе весело, капитан? Чему радуешься?

– Тому, что это не «глухарь». Нет преступления – нет и дела.

Левкус, однако, не разделял оптимизма следователя. Он повернулся к эксперту, которого знал так же давно, как и следователя, и спросил:

– Что с отпечатками, Василий Петрович?

– Чисто, – отозвался пожилой эксперт, выпрямляясь и поворачиваясь к Левкусу. – «Пальчики» повсюду одни и те же и принадлежат убитому.

Левкус с облегчением вздохнул. Значит, все-таки самоубийство. Это хорошо.

Человека, прострелившего себе голову, звали Иван Иванович Бородин. Он был в городе человеком заметным: возглавлял охранное агентство «Щит», имевшее надежную и безукоризненную репутацию. Услугами агентства пользовались банкиры, директора магазинов и прочие весьма солидные и состоятельные люди. Бородин был вхож в лучшие дома города и был на «ты» с самим мэром города.