От общего мысли мальчика плавно перетекли к частному. Мальчик вспомнил, что в ближайшие дни необходимо купить теплые вещи, а денег на это нет. И самое неприятное – нет никакой надежды их раздобыть. В последние недели клоун срывает выступление за выступлением. Его постоянно душит кашель, к обеду у него слабеют ноги, и еще – он стал пить больше, чем всегда. И это при том, что он никогда не пил мало.

«Что же делать? – в отчаянии подумал мальчик. – Как же быть?»

Тут дверь магазина, звякнув колокольчиком, распахнулась, и появившийся на пороге клоун прервал поток невеселых мыслей мальчика. В руках он нес маленький полиэтиленовый пакет с печеньем. Из кармана его джинсовой куртки торчало горлышко бутылки.

– Как? – спросил мальчик, мгновенно все поняв. – Опять?

– Прости меня, малыш, – виновато сказал старый клоун. – Я ничего не мог с собой поделать.

– Вы не купили ни мяса, ни шоколада, – проговорил мальчик упавшим голосом. – Спустили все деньги на вино?

– Ты говоришь это таким голосом, будто я спустил на вино миллионы, – с виноватой улыбкой ответил клоун. – А между тем у нас с тобой было всего двести рублей. Не такая большая сумма, чтобы можно было о ней пожалеть.

Мальчик невесело усмехнулся. Стихи были совершенно неуместны да и глупы – какие еще химеры? Какие ежи и черепахи? И при чем тут сухие травы?

– Ах, как это замечательно! – продолжал восхищаться старый клоун, глядя на белую, сверкающую в темноте полосу морского прибоя. – Ты знаешь, малыш, Бог создал человека с единственной целью – вырастить из него поэта!

– Бог создал человека, чтобы было над кем поиздеваться, – возразил мальчик. – Почему вы не едите печенье?

– Потому что я его не люблю, – ответил клоун. – Все, что мне сейчас нужно, это глоток терпкого красного вина! Оно заставит мою кровь быстрее течь по жилам!

Старик отхлебнул из бутылки и закашлялся.

– Вам надо к врачу, – угрюмо сказал мальчик.

Несмотря на то что из глаз старого клоуна бежали слезы, он упрямо покачал головой:

– Это просто насморк. Хорош бы я был, если б из-за каждого пустяка бегал по врачам.

– Это не просто насморк, – возразил мальчик. – Это простуда. Вам надо лечиться.

– Ах, оставь. Лучше дай-ка мне трубу!

Мальчик протянул ему трубу, и клоун заиграл.

Мальчик узнал мелодию. В последнее время клоун часто ее играл, но сейчас она звучала особенно удивительно – накладываясь на мерный гул прибоя. Грустная, как всё в этом мире, но неизмеримо прекраснее всего, что доводилось видеть или слышать мальчику.

Старый клоун оборвал игру и закашлялся.

– Не надо вам сейчас играть, – сказал мальчик.

– Почему?

– Нам утром выступать. А вам нужно набраться сил.

– Но моя душа просит музыки, – возразил клоун.

– Душа вам не заплатит. А вот публика заплатит.

Старый клоун посмотрел на мальчика долгим взглядом, как делал почти всегда, когда мальчик заводил разговор о деньгах или вещах, потом вздохнул и сказал:

– Опять ты о своем. Подумай о чем-нибудь высоком.

Мальчик подумал. Еще подумал и сказал:

– Скоро наступят холода. А у нас с вами дырявые ботинки. К тому же вам давно пора купить теплую куртку. Вы постоянно простужаетесь.

Старый клоун хотел что-то сказать, но вместо этого зашелся отрывистым, похожим на собачий лай, кашлем.