|
Главное, никто не видел, что Руслана убил он, Кабадзе. И брат Тимура мертв. Сам он уже ничего не расскажет. Так, что могут накопать псы Тимура по его отходу? Тоже ничего. Руслан приказал отходить, Кабадзе и ушел. После того, как стал свидетелем смерти Руслана и уничтожил его убийцу. Штурм причала подтвердится, его прорыв тоже, как и уничтожение яхты с вертолета. Уже сегодня вечером менты должны обнаружить труп грибника. И это тоже подтвердит слова Кабадзе. Нет, Тимуру нечего будет предъявить ему, Кабадзе. И все вернется на круги своя. Абадзе не стал бы ликвидировать старую базу, не присмотрев место для новой. А на прикрытие такого доходного бизнеса он не пойдет. Тем более, что теперь ему терять некого, да и нечего, кроме денег клиентов. А это чужие деньги. Значит, простые бумажки, не имеющие для Тимура никакой ценности. Продумав собственное положение, Кабадзе успокоился. Он может, не опасаясь никаких расследований, возвращаться на Кавказ.
– Доброе утро, Леонид! Слушаю тебя! – Здравствуйте, капитан! Не разбудил? – Хороший вопрос. А если разбудил, то что? Перезвонишь позже? – Нет! Надо бы встретиться! – Вот как? – Есть интересная информация. – Хорошо. Давай встретимся. – Буду ждать в нашей пивной. – Добро, только смотри, не наберись до моего приезда. – Не на что! Короче, жду! – Буду! Дементьев оделся. Взял из шкатулки деньги: заедет за смесителем после встречи с Балбесом. Так еще называли Скрепина его дружки-собутыльники. Вышел из дома, прошел на стоянку. В 7.47 он подъехал к Привокзальному рынку. Оставил машину у супермаркета, до пивной прошел пешком. Вошел в питейное заведение. Внутри было мрачно и темно. Сидевший за столиком в углу Скрепин подал капитану знак рукой. Андрей кивнул, подошел к стойке, заказал сто граммов водки и две кружки бочкового пива. Приняв заказ, прошел к столику, присел на стул, выставив водку и пиво перед собой. Посмотрел на осведомителя. – Видок у тебя, Леня, прямо скажем, не очень. Опять пил вечером? – Не без этого! – Ну тогда хлебни пивка для рывка, поправь здоровье. – Я этой хрени уже две кружки засадил. Да тут же в туалет и выблевал. Не пошло пиво. Вот водочка – это другое дело. Скрепин жадно смотрел на стакан с водкой. Андрей пододвинул его осведомителю: – Держи! Балбес схватил стакан, опрокинул содержимое в рот. Приложил к губам руку, икнул. Наконец, шумно выдохнув воздух, облегченно сказал: – Фу, бля, провалилась. Думал, и водяра в обратку пойдет. Удержал, сейчас полегчает. Он смахнул выступившие слезы, прикурил сигарету, глубоко затянувшись, пододвинул к себе кружку с пивом: – Теперь можно и пивом догнаться. Черт, перебрал вчера. Как домой пришел, не помню. Проснулся в пять утра – и к унитазу. Так выворачивало, что думал, кишки выплюну. – Ты, Леня, позвал меня сюда с утра пораньше для того, чтобы рассказать в подробностях о том, как мучился, и развести на похмелку? – Да нет! Это я к слову, чтобы сочувствие вызвать, ведь вы нальете еще водочки? – Это будет зависеть от того, что за информацию ты сбросишь мне! Если пустышку, то ничего, кроме минералки, не получишь. – Понятно! Ладно, будь по-вашему. Короче, участковый, узнал я, как и кто доставляет в «Зайчик» наркоту. И еще кое-что интересное. – Ну? – Вы бы не нукали, а заказали сто граммов беленькой? – Я ничего интересного и конкретного не услышал. Пока ты не заработал даже на пиво. – Лады! В общем, так! Вчера прихожу на работу, как обычно, к девяти часам, гляжу, а за кафешкой, между зданием и забором, «жигуль» старый и разграбленный стоит. |
