Следов Пенна нигде не было видно. Майкл перелез через забор и постучал у дверей. Не прошло минуты, как дверь распахнулась, сам хозяин встретил его на пороге. На старике был шелковый халат, перетянутый широким поясом: очень удобный халат, подумал Майкл.

- Кто там? - спросил Самсон Лонгваль, плохо видя в темноте. - Как?.. Боже мой, это мистер Бриксен, представитель закона! Милости просим, сэр, милости просим! Входите.

Он широко распахнул дверь и ввел Майкла в гостиную, освещенную двумя канделябрами и маленькой керосиновой лампой.

- Ничего не случилось в Тауэрсе, надеюсь? - спросил Лонгваль тревожно.

- Кое-что случилось, - сухо ответил Майкл. - Вы случайно не видели сэра Грегори Пенна?

Старик отрицательно покачал головой.

- Ночь слишком свежа, и я сегодня отказался от обычной прогулки, - сказал он. - Мне поэтому не пришлось быть свидетелем событий, которые теперь регулярно происходят здесь с наступлением темноты. Что-нибудь случилось с ним?

- Надеюсь, не случилось, - спокойно ответил Майкл. - Надеюсь, для общего блага надеюсь, что с ним ничего не случилось.

Он обвел взглядом комнату. Глаза его на мгновение остановились на вешалке для платья, стоявшей в передней против открытых дверей, затем перешли на висевший на стене портрет.

- Вы восхищаетесь моим родственником? - спросил Лонгваль.

- Не знаю, право. У него; во всяком случае, удивительное лицо.

Лонгваль одобрительно склонил голову.

- Вы читали его мемуары?

Майкл сделал утвердительный знак, и старика это ничуть не удивило.

- Да, я читал то, что принято называть его мемуарами. Но ученые пришли к заключению, что записки эти апокрифичны.

- Не знаю, я верю каждому слову в них, - пожал плечами старик. - Мой двоюродный дед был очень образованным человеком.

Джек Небворт, вероятно, был бы сильно озадачен, если бы узнал, что человек, яростно и напряженно искавший убийцу, в этот момент спокойно рассуждал о достоинствах и недостатках исторического сочинения: это было странно и непонятно.

- Временами мне кажется, что вы слишком высокого мнения о вашем деде, мистер Лонгваль, - небрежно сказал Майкл.

Старик нахмурился.

- Вы хотите сказать…

- Я хочу сказать, что подобного рода увлечения иногда принимают нездоровый характер и могут толкать человека на поступки, которые нормальный человек не мог бы совершить.

Лонгваль смотрел на Майкла с нескрываемым удивлением.

- Что может быть лучше, чем следовать примеру великих людей?

- Но не в том смысле, как это вам кажется. Вы возводите в добродетель то, что не может быть добродетелью, разве только с той точки зрения, что всякое исполнение долга есть добродетель, - и вы смешиваете великое с преступным, теряете различие между добром и злом.

Майкл стоял, опершись руками на стол, и пристально вглядывался в бесстрастное, высокомерное лицо старика.

- Я хотел бы, чтобы вы сейчас поехали со мной в Чичестер.

- Зачем? - хмуро спросил старик.

- Потому что вы нездоровы и вам нужен внимательный уход.

Старик рассмеялся и, выпрямившись, расправил плечи.

- Нездоров? Никогда в жизни я не чувствовал себя таким здоровым, мой милый, таким сильным и крепким.

Майкл обвел взором крепкую широкоплечую фигуру старика, мысленно прикинул его вес, крепость мускулов, смерил ширину груди, свидетельствовавшую о бесспорном физическом здоровье.

После короткого молчания он спросил, подчеркивая каждое слово:

- Где Грегори Пенн?

Глаза Лонгваля спокойно встретили пристальный взгляд сыщика.

- Не имею ни малейшего понятия. - Помолчав, он тем же спокойным тоном прибавил: - Мы только что говорили о моем двоюродном деде. Вы, по-видимому, узнали его?

- Я узнал его сразу, как только увидел этот портрет, и боялся, что выдал себя, хотя, кажется, вы ничего не заметили.