— Какая еще глупость с самого начала?

— Этот совершенно ужасный разговор. Я пролежала всю ночь, раздумывая, каково это, умирать, что чувствует человек, когда его убивают. Наверное, я и правда здорово перепугалась. И вдруг услышала, что несу эту ужасную, бессмысленную чепуху... о том, каким становится человек, когда... Прости, Мэтт. Я пыталась, старалась изо всех сил, но мне не очень удалось, правда?

Я беспомощно уставился на нее. Совершенно ясно, что ничего не удалось бы добиться, пытаясь ей объяснить, как хорошо она себя проявила — во всяком случае по стандартам того мира, в котором действовал я. Существует, разумеется, и другой мир, который неодобрительно относится к молодым женщинам, протыкающим людей высокими каблуками, бьющими их по голове рукоятями от лебедки и стреляющими в них из ружей. Мне доводилось встречать молодых дам из этого мира, и они чуть было не уморили меня своим беспредельным человеколюбием. Приятно разнообразия ради увидеть умную женщину, осознающую неизбежность насилия и достаточно храбрую, чтобы встретить его лицом к лицу. Но сказать ей об этом я не мог. В себе ей нравилась только одна черта: она гордилась своим профессионализмом. В остальном же считала себя ни на что не пригодной маленькой Элли Брэнд, уродливой, испорченной и бесполезной. И никому не удалось бы убедить ее в противном.

— Элли...

— Все в порядке, — спокойно проговорила она. — Я же сказала, что тебе не нужно притворяться. А теперь давай-ка займемся твоей дыркой в ноге, хорошо? И посмотрим, что с... с этой девушкой внизу.

— Элли, — начал я, но взглянув на ее перепачканное маленькое упрямое лицо, замолчал. — Проклятие, — раздраженно бросил я. — Нет, сначала давай опустим паруса, пока не налетел шторм или что-нибудь в этом роде. И вообще я устал от их хлопанья. Ты тем временем спустись к Серине и, если покажется, что она приходит в себя, свяжи ее чем-нибудь. Я пока попытаюсь разобраться со всеми этими канатами... Что там?

Она разглядывала что-то у меня за спиной.

— Смотри, он возвращается! Он сейчас налетит на нас! Я быстро оглянулся. Катер, по-прежнему задним ходом, с двигателями, работающими на полную мощность приближался к нам. Он описал полный круг и теперь, как заметила Элеонора, мчался прямо на нас, поднимая тупой кормой высокую стену воды. Я поспешно огляделся по сторонам. Часть большого кливера изрешетила дробь, но мы могли воспользоваться гротом, если он не успел слишком запутаться. И еще можно было попытаться разобраться в управлении вспомогательным двигателем... — Мэтт, смотри!

Я вновь повернулся к «Сер-Джану» и запоздало осознал, что он ведет себя как-то странно. Нос его задрался выше, чем прежде, корма стала ниже. Внезапно я понял, что большой катер тонет. Возможно и существуют мощные моторные суда, способные без ущерба двигаться на полной скорости задним ходом в открытом море, но этот катер не относился к их числу. Предназначенный для рыбной ловли кокпит на корме был слишком низким. Разумеется, в катере имелись дренажные отверстия для отвода воды, но если они и действовали, — а при движении назад на такой скорости они вполне могли работать в обратном направлении, то есть пропускать воду на борт — то по-видимому были не в состоянии управиться с хлынувшим через кранец потоком воды, через кокпит заливающим рубку и каюту.

Я почувствовал как Элеонора отыскала и крепко сжала мою руку. Теперь стало очевидным, что опасность нам не грозит: «Сер-Джану» до нас не добраться. У нас на глазах корма опустилась еще ниже и полностью исчезла под водой. Мгновение спустя потерявший устойчивость катер медленно перевернулся на бок и затонул.

Перед глазами у нас промелькнуло упавшее с мостика тело Артуро. Потом его засосал водоворот.