— Обманули тебя? – повторил Джонсон, но в этот раз голосом Роуз. – Это то, что ты говоришь себе, чтобы уснуть ночью? Бедную малютку обманули? Бедняжка, как ужасно.

— Твою мать, Джонсон. Я никогда не выбирала это.

Да черта с два. Ты делала выбор каждый раз, когда впадала в ярость. Каждый раз, когда ты связывалась с тьмой. Ты сделала свой выбор, сучка, в день, когда пыталась убить меня.

Я помотала головой и непроизвольно отшатнулась, остановилась, когда Дьякон положил руки мне на плечи, согревая и успокаивая.

Однако, Джонсон не остановился. Он прополз вперед по кровати, глаза смотрели в мои. – Ты знаешь, что это правда. Ты чувствуешь тьму в душе. Пожирающую тебя. Скоро у тебя ничего не останется. Только тьма, теплая и приятная, наполняющая тебя. Не борись с ней, Лили. Обними ее.

За мной, напряг руки Дьякон, но я отошла, давление больше не было успокаивающим, а смущающим. Пытался ли он успокоить меня или напрячь. Нашла ли я в нем союзника или он был моим истинным врагом, тайно служащим повелителю демонов?

Ошеломляет, не так ли? – сказал Джонсон. – Сила в кончиках твоих пальцев. Единство.

— Да пошел ты.

Он засмеялся. – Не меня ты должна ненавидеть, сладенькая. Я не тот, кто обратил тебя. Лгал тебе в выборе сторон.

Ненависть захлестнула меня, и вместе с ней пришло лицо человека. – Клэренс.

Что ж, это твой счастливый день, сказал Джонсон. – Потому что я расскажу тебе маленький секрет. Я его тоже ненавижу.

— Клэренс работает на Пэнемю, — сказал Дьякон. — Черт, конечно.

— Отдаю честь маленькому мальчику демону,— сказал Джонсон, за что получил взгляд от Дьякона.

Я повернулась к Дьякону. — Клэренс работает на парня, который изобрел Ключ Ориса? И этот парень Пэнемю не такой как Кокбиэль, думаю я?

Кокбиэль и Пэнему были заклятыми врагами с давних времен, — сказал Дьякон.

— И Пэнемю хочет обратно свой ключ, — размышляла я вслух. – Что означает, что Клэренс так же охотится за Ключом Ориса.

— Умная девочка, — сказал Джонсон.

— Но если все это правда, почему они не отправили меня за Ключом Ориса с самого начала?

— Должны были остановить угрозу, — сказал Джонсон. – Этот кретин священник собирался закрыть последние открытые врата, и если двери будут заперты, когда произойдет слияние, Наездники не смогут их пройти. – Он пожал плечами. – Одни врата лучше, чем ничего, и хотя Армагеддон пришел бы быстрее через девять врат, это все еще можно сделать и с одними.

В желудке все перевернулось, казалось, меня сейчас стошнит. Так близко, силы добра подобрались так близко, к тому, чтобы отгородиться от тьмы, а я одной рукой разрушила все.

И, кроме того, им нужно было убедиться, что ты была на их стороне – и что может быть лучше, чем послать тебя на легкое приключение? Убийство старого, толстого, человеческого священника. Это даже не испытание. Но теперь все кончено, и нет пути назад. Ты помечена, малышка. Рай тебе больше не светит. Теперь поняла?

Я взяла Дьякона за руку. – Я в это никогда не поверю, — солгала я.— Никогда.— Но, видит бог, я верила в это. В конце концов, я могла почувствовать в себе зло.

— Он лжет, — сказал Дьякон. – Это то, чем он занимается. Это то, кто он есть. Ходячая ложь. Даже его тело не его.

— А твое?— сказал Джонсон. – Сколько у тебя было тел со времени твоего появления.