|
Запах её страсти стал еще сильнее, и когда я вдохнул его, то почувствовал, будто в горло влилось крепкое вино. Я невольно поднял голову, оскалил зубы и перестал дышать ноздрями, чтобы удержать в себе тот возбуждающий запах, чем успешно довёл ослицу до экстаза. В тот же момент моя черная дубинка, доблестно вытянувшись, забилась о мой живот. Такая возможность случается один раз в жизни. Появляется и сразу исчезает. Но когда я приподнял вверх передние ноги, чтобы запрыгнуть на ослицу, то увидел навьюченные на неё корзинки с сонным ребенком и хрюкающим поросенком, поэтому, если бы я взгромоздился на ослицу своими только что подкованными копытами, то мог бы навлечь смерть на эти два создания. В этом случае я, осел из рода Симэнь, навсегда остался бы в аду без надежды на любое последующее перевоплощение. Пока я так раздумывал, хозяин дернул уздечку, и мои передние копыта упали на землю. Громко вскрикнув, Хуахуа торопливо отвела ослицу от меня на безопасное расстояние.
– Мой отец говорил мне, что сейчас у нее течка, и что надо быть осторожной, но я напрочь всё забыла, – сказала Хуахуа. – Он говорит, что  прежде всего надо остерегаться ослов Симэнь Нао. Представляешь, покойника Симэнь Нао уже несколько лет нет на свете, а отец всё еще думает, что ты – его наемный работник, а твоего осла считает ослом Симэнь Нао.
– Это лучше, чем считать этого осла перевоплощением самого Симэнь Нао, – засмеявшись, сказал хозяин.
Его слова ошеломили меня. Неужели он знает мою тайну? А если знает, что его осел – на самом деле его перевоплощенный хозяин, то это мне во вред или на пользу?
Багровое солнце вот-вот должно  было спрятаться за горизонт, и Хуахуа стала прощаться с моим хозяином.
– Брат Лань, поговорим в другой раз, – сказала она. – Надо идти, потому что отсюда до дома пятнадцать ли…
– А что, твою ослицу вечером к родителям не отведешь? – озабоченно спросил хозяин.
Хуахуа улыбнулась и тихим голосом ответила:
– Она очень умная. Когда я ее досыта накормлю и напою, то сниму с нее уздечку и она сама побежит обратно  домой. Как всегда.
– А зачем ты снимаешь с нее уздечку? – спросил хозяин.
– Боюсь, чтобы плохие люди не поймали и не забрали с собой. Уздечка мешает бежать, – ответила Хуахуа. – Если же вдруг натолкнется на волка, с веревкой она не сможет убежать от него.
– Послушай, – сказал хозяин, потирая подбородок. – Может, я провожу тебя?
– Спасибо, не надо, – ответила она. – Лучше как можно скорее возвращайся в деревню, потому что там вечером будет театральная постановка.
Хуахуа обернулась и погнала ослицу вперед, но через несколько шагов остановилась и, оглянувшись, добавила:
-Брат Лань, мой отец хочет посоветовать тебе, что не стоит быть упрямым, а лучше идти нога в ногу с другими людьми.
Хозяин  молча покачал головой, а потом, взглянув на меня, сказал:
– Пойдем, дружище! Я знаю, о чем ты думаешь. Из-за тебя и я чуть не попал в беду. Так что, может, лучше тебя кастрировать у ветеринара, как ты думаешь?
Лишь только я услышал эти слова, на меня налетела такая волна страха, что я задрожал всем телом, а мошонка моя сжалась. «Хозяин, никогда этого не делай!» – хотел закричать я, но мои слова застряли в горле, а наружу вырвался лишь невнятный рев.
Мы шли  по главной улице деревни  и мои подковы, наступая на булыжники, издавали гулкие ритмичные звуки. |
