В небольших порциях сок приносил легкое забвение, раскрепощение и душевную свободу, помогая бороться со страхом перед пауками-смертоносцами, но стоило немного переборщить, как медовый аромат обрекал человека на верную гибель. Иногда люди настолько привыкали к дурманящему вкусу этого хищного, плотоядного растения, что становились вялыми, сонными, безразличными ко всему, и жизнь их заканчивалась печально.

Легкая доза раствора ортиса помогла несчастному Имро прийти в себя. Он глубоко вдохнул еще несколько раз из пузырька, потянулся было еще, но Симеон, заметив этот интерес, неумолимо захлопнул горлышко плотной крышкой.

— Можно мне еще… — взмолился Сапожник, провожая жадным взглядом фляжку, исчезающую в одном из карманов необъятной туники. Хотя бы немного, хотя бы чуток! Мне это так помогло! Пожалуйста… прошу вас…

— Действительно, помогло, — внушительно пробасил Симеон. Только больше не нужно. Мне совершенно не хочется, чтобы вскоре ты, честный горожанин, забыл обо всем и заголосил веселые песни…

Разгладившееся было лицо Имро снова в одно мгновение исказилось горестной складкой. Он словно опять вернулся в действительность из дурманящего мира ортиса, и Найлу показалось, что в любой момент Сапожник может вновь зарыдать.

— Ты начал с того, что у тебя пропали сыновья… — мягко напомнил Найл. — Расскажи нам все подробно… что же случилось с твоими детьми?

ГЛАВА 5

Сосредоточившись наконец, несчастный отец смог отвечать на вопросы. Однако связно он говорить все равно не мог, то и дело сбиваясь на нечленораздельные возгласы и всхлипывания.

— Они ушли в гости два дня назад, и с тех пор их никто не видел! — горестно воскликнул Имро. — Мои бедные мальчишки, где вы! Где вы!..

— Прекрати! Возьми себя в руки! — сурово гаркнул за его спиной Симеон, испугавшись, что Сапожник опять затрясется в истерике. Ты находишься в зале Главы Совета Свободных! В зале Правителя нашего города!

Видимо, внушительные интонации, отчетливо прозвучавшие в голосе врача, подействовали на Имро не хуже раствора ортиса, потому что он вздрогнул, с готовностью кивнул и, напряженно сморщившись, начал рассказывать:

— Мои мальчишки иногда не приходили домой ночевать и раньше. Такое случалось, номы с женой никогда не волновались. Мы точно знали, что ребята ночевали у своих друзей, у сыновей моего хорошего приятеля по имени Флод… Мы с детства дружили, потом женились, обзавелись семьями, и наши дети тоже стали товарищами. О чем еще можно было мечтать? Мои пострелы иногда уходили в дом Флода и там оставались на ночь, чтобы не тащиться в темноте… Порой его шалуны так заигрывались с моими, что не возвращались домой, а получали спальное место у меня в доме. Всем было весело, а мы с Флодом только радовались, глядя на такую дружбу!

Судя по всему, отведавший ортиса Сапожник настроился на лирический лад и был намерен открыть Главе Совета Свободных всю незамысловатую историю своей дружбы. Обменявшись с Симеоном выразительными взглядами, Найл вежливо, но твердо перебил хромого:

— Ты хорошо говоришь, только у нас очень мало времени… Ответь мне на такой вопрос: на этот раз твои дети снова пошли в дом Флода?

— Да! Да, они отправились туда два дня назад!

— Может быть, ты зря пугаешься? Не думаешь ли ты, честный горожанин, что твои сыновья ничуть не пострадали, а по-прежнему играют в своей закадычной компании?

— Нет… — внезапно перешел на шепот Имро, точно вернувшись мысленно к чему-то страшному. Ребята исчезли… и пропали не только они… но и…

От ужаса, завладевшего всем его сознанием, он приложил ладонь ко рту, глаза его вдруг расширились, и Сапожник снова умолк.