От паука явно исходила недоброжелательность, его основательные блестящие клыки угрожающе торчали наружу и, казалось, будто он готов броситься на людей в любое мгновение.

«Владыка ждет. Проходите, — сурово метнул стражник телепатический импульс. Ступайте наверх!"

Про себя Найл отметил, что это очень напоминало приказ, и неодобрительно покачал головой.

Страха он не испытывал, однако в голову настойчиво лезли мысли о нарастающем напряжении и даже о возможном противостоянии.

«Что же, только прошлого не вернешь! — подумал он. Восьмиглазые ошибаются, если считают, что снова смогут запереть людей в рабских загонах! Никто из свободных не захочет снова напяливать на себя невольничье ярмо, после десяти лет независимости никто не пожелает добровольно приносить себя в жертву!"

Джелло, поднимаясь вслед за своим хозяином по широким мраморным ступеням, недовольно спросил:

— Почему никто здесь не приветствует Главу Совета Свободных? Что, черт возьми, происходит?!

— Пока не понимаю… подождем немного… — едва слышно отозвался Найл.

— Мохнатые раскоряки снова возомнили о себе, — пробурчал за его спиной начальник охраны. Давно никого из них не косили «жнецом»…

— Перестань же! Прекрати немедленно! — одернул его Найл. — Пока еще ничего не случилось! Мы должны вести себя мирно и соблюдать Договор!

Он хотел верить в лучшее, хотя обманывать себя становилось все труднее.

Найл уже все явственнее ощущал мощные вибрации враждебных волн, исторгавшиеся из раскрытых дверей зала, как все тяжелее становилось сопротивляться приливу ненависти, поднимавшейся из глубины собственной души.

Внезапно на него обрушился шквал неприятных, мучительных воспоминаний. Память, точно отозвавшись на агрессивную пульсацию, мгновенно отозвалась целым рядом картин. В эту секунду Найл, помимо своей воли, вдруг ощутил себя юношей и перенесся в тот памятный день, когда впервые появился в этом черном Дворце. Здесь было столько тенет, что сквозь их хитросплетения не проникал и самый яркий свет.

Паучьи пыльные сети, мощными каскадами ниспадавшие от сводов к полу, словно вбирали в себя солнечные лучи, поглощая их не пропуская внутрь, но даже сквозь эту густую пелену каждого пришедшего пронзали едва фосфоресцирующие зрачки Смертоносца-Повелителя, взирающего на жертвы из недр увешанного паутиной бездонного омута-коридора.

Тогда, в первый раз, им полностью владели смятение и страх, душу захлестывали волны паники и Найл ощущал свое полное бессилие, находясь перед неумолимым взором паучьего владыки.

Сейчас все было по-другому, сейчас они стояли на одинаковых позициях и общались на равных, однако неприятный шлейф мучительных воспоминаний пронесся в сознании Найла, пока он приближался к главному залу, ощущая нарастающие мощнейшие волевые вибрации.

В тот момент он даже не задавал себе вопрос, не спрашивал себе, что происходит. Сознанием владела только одна единственная мысль — выстоять!

Согласно давнему Договору, люди убрали все смертоносные «жнецы» в надежные арсеналы и, по сути, были оснащены только холодным оружием, — копьями и клинками.

Десять лет все договоренности свято исполнялись, и никому в голову не приходило, что нужно будет доказывать свою силу. Но неожиданно этот момент настал…

Найл подходил к кованым железным створкам дверей и внушал себе, что не стоит поддаваться панике только потому, что в руках нет «жнецов», и в это мгновение смертоносцы сильнее.

— Нельзя ни в коем случае показать, что ты их боишься, — наставлял он всех своих охранников перед тем, как они прибыли в черную башню.