Стур повесил голову.

– Он отдаст все что угодно… чтобы вернуть меня к себе…

На пол упала капля влаги. Сукин сын плакал! Чтобы стоически переносить страдания, нужна практика. Вот уж чего у него никогда не было.

– Я – будущее Севера, – промямлил он таким тоном, словно сам не верил, что это может быть правдой. – Пожалуйста…

Сколько бы гордыни ни было в человеке, в конце концов, нужно не так уж много, чтобы выбить ее из него. Чтобы он не желал ничего другого, лишь бы его перестали бить.

У Рикке была заготовлена целая обвинительная речь насчет того, сколько бед он причинил Северу, и какую цену теперь должен заплатить, и что мы сами сколачиваем себе виселицу, и теперь ему пора повисеть на своей, и так далее и тому подобное. Она шлифовала ее целыми днями, как боец-поединщик свой парадный шлем. Но ей не доставляла радости перспектива каркать над этим полутрупом.

Она снова приложилась к бутылке и едва не подавилась.

– Пожалуйста… – Покрытые струпьями пальцы Стура проползли по полу и ухватились за вышитый золотом подол ее нового плаща. – Пожалуйста…

Во имя мертвых, ну и вонял же он! Когда он дрался с Лео на кругу, Рикке казалось, что ее ненависть к нему не имеет границ. Но теперь колодец внезапно опустел, и все, что у нее осталось, – это отвращение ко всей этой затее. Однако она знала, что желают видеть ее парни. Если хочешь сидеть на троне Скарлинга, ты должен сделать свое сердце каменным.

– Ты смеешь ко мне прикасаться? – рявкнула она и пнула его в лицо. Поскольку Стур стоял на коленях, она попала ему прямо в подбородок, так что его голова дернулась назад, и он опрокинулся на спину.

– Прости, – шептал он, сворачиваясь в клубок и прикрывая дрожащей, разбитой рукой окровавленное лицо. – Не бей меня…

Такого Рикке не планировала. Она планировала для начала, что он будет держаться надменно, изрыгая насмешки и оскорбления, а она будет пылать праведным гневом и сразит его умнейшими доводами, каких тут еще не слыхивали. Но как можно кого-то сразить, если он и так не стоит на ногах?

Скривив губу, она бросила взгляд на Гвоздя.

– Хочешь посадить его в клетку?

– В ту, где он держал моего отца?

– Разве у меня есть другая?

Гвоздь улыбнулся. Ей нравилась его улыбка. Особенно когда она была обращена к ней. Потом он ухватил Стура за волосы и потащил его, хнычущего, с волочащимися ногами, по направлению к клетке.

– Что, мы его не убьем? – спросил Клевер, едва заметно сдвинув седоватые брови. – Если он останется в живых, едва ли он нас когда-нибудь простит.

– Такие не прощают, – подтвердила Изерн, вытаскивая кусок чагги и принимаясь отрезать себе маленький ломтик.

– А Черный Кальдер склонен к прощению еще меньше. – Клевер проводил взглядом Гвоздя и его жертву. – Не могу сказать, что будущее, в котором этот ублюдок останется в живых, сулит нам что-нибудь хорошее.

– О будущем не беспокойся. – Рикке кивнула на символ Долгого Взгляда и постучала по таким же рунам на своем лице. – Видеть будущее – моя забота.

Она ловко выхватила у Изерн кусочек чагги прежде, чем та успела донести его до рта, и засунула себе за губу.

– Я ведь могу тебе доверять, а, Клевер? Мой отец однажды сказал, что если ему понадобится человек, на которого можно положиться… это будешь не ты.

– Твой отец был честным человеком и хорошо разбирался в людях. – Клевер слегка пожал плечами. – По моему скромному мнению, было бы ошибкой чересчур полагаться на одного человека.