– Скажи хоть, как тебя зовут. Мы совсем одичали в здешних лесах, так что даже забыли, как звучит женский голос.
– Благодарю вас, храбрые рыцари, – проговорила девушка, потирая развязанные руки, – вы спасли мне жизнь. Господь не забудет вашего милосердия и уготовит вам всем путь в царствие небесное. А зовут меня Бьянка.
– Так вот, Бьянка, не нас благодари, а вот этого парня, своего спасителя. Без него гореть бы тебе в костре, это уж как бог свят. Святош хлебом не корми, дай только сжечь кого-нибудь во славу истинной веры.
– Правду вы сказали, – грустно молвила недавняя пленница, – сколько безвинных душ загублено ими почем зря. И за что они только нас?… Ведь мы так же верим в Бога, как и они.
– Ну, это нас не касается. Вопросы эти разберешь с сиром де Марейлем, который спас тебя. А нам пора. Нечего тут засиживаться. Не нагрянули бы сюда солдаты или люди короля. Неприятная выйдет беседа. Прощайте же оба. – И атаман повернул коня, давая знак своим воинам убираться отсюда. – И да сопутствует вам удача. Да, жаль, – прибавил он напоследок, кивая на труп главаря, – что у этого борова оказался тощий кошелек. Я-то рассчитывал, что он будет пожирнее.
– Возьми мой. – Гарт кинул ему мешочек с деньгами рыцаря. – Это несколько приободрит тебя.
– Ого! – воскликнул Бильжо, подбрасывая мешочек на руке. – Совсем неплохо, чтоб мне пусто было! Но ты, Гарт, похоже, остаешься совсем без денег? Что ты будешь делать без единого су, да еще с девчонкой в придачу? Нет, друг мой, возьми хотя бы половину.
– Не думай об этом, Бильжо, – ответил, улыбнувшись, Гарт, – вы честно заработали эти монеты. Не будь вас – ни меня, ни этой девицы не было бы в живых.
– Что ж, – пожал плечами Бильжо, – дело твое. Поступай, как знаешь. А теперь прощай, дружище. И не задерживайся тут: в воздухе запахло мертвечиной.
– Прощай, старый друг.
– Найдешь меня, если захочешь. Я всегда к твоим услугам, Гарт. У нас с тобой верный духовный путь: забывать добро, сделанное тобой, и помнить добро, сделанное тебе другими.
И войско наемников стремительно умчалось прочь.
Гарт повернул коня, посмотрел на запад. Вечерело. Солнце торопливо скатывалось за верхушки деревьев, по земле поползли угрюмые тени. В воздухе ощущалась прохлада. Скоро ночь.
Он взглянул на недавнюю пленницу. Сидя на своем муле, она ежилась, временами вздрагивая. Глаза умоляюще вскинулись на своего спасителя и снова упали, точно она была обречена. Гарт поднял с земли кафтан, бросил ей. Она укуталась, улыбкой поблагодарила его.
– Уезжай отсюда, – промолвил Гарт. – Здесь небезопасно. Тебя снова схватят. На этот раз повесят, как убийцу.
– А ты? – спросила она.
– У меня своя дорога.
– Куда же я поеду? Лес кругом…
– Не знаю. К людям. Выходи замуж, рожай детей. И держи язык за зубами, если не хочешь снова попасть в лапы епископа.
– Хочешь, я пойду с тобой?
– Зачем?
– Потому что мне страшно.
– Объявлять себя во всеуслышание еретичкой – не страшнее?
– Так уж вышло. Они сами вынудили меня.
– Язык голову кормит, он же и до беды доводит.
– Я «совершенная», мне молчать нельзя.
– Глупая ты, вот и весь сказ. Против Церкви идти – что против течения грести.
– Наверно, ты прав. Прости. Так не возьмешь меня с собой?
– Нет. |