– Меня все боятся, – гордо пояснил Вася, – скажи, классная тачка, ниче ей не страшно. Видала? Пробка! А я вот так, шмыг‑шмыг…

Пока он делал «шмыг‑шмыг», чуть не задевая бока других машин, я, сжавшись в комок, медленно покрывалась потом. Господи, спаси и сохрани! Я нахожусь в маленькой машине, сделанной, похоже, из картона, сижу, словно на ночном горшке, очень низко, задрав кверху колени. Ну поставил Вася крякалку, сирену и струбоскопы, ну оснастил «Оку» всякими прибамбасами, затонировал ее, только все эти причуды не спасут нас, если малолитражка вломится в «КамАЗ». Зачем он несется с такой скоростью? Уже сто шестьдесят!

– Похоже, нам сюда! – рявкнул Вася и, включив сирену, попытался рвануть направо.

Лента машин не собиралась расступаться.

– Эй, идиоты, – загремел в громкоговоритель «дедушка», – козлы, блин, расступились немедленно, живо, кому говорят! Чего вас по дорогам носит, а? Чего на месте не сидите? А ну, притормозили, не видите, я еду на работу!

Я зажмурилась, Вася, продолжая ругаться, лихо свернул в переулок, нажал на тормоз и сообщил:

– Класс! За шесть минут доехали. Но это еще не рекорд. Ладно, день только начался! Чего сидишь? Примерзла? Косички поправь – и ходу.

Мой дебют в роли Снегурочки прошел весьма успешно. Маленькая девочка при виде нас с Васей завизжала от восторга, потом быстро рассказала выученный стишок про елочку, Вася вынул из мешка куклу Барби, ловко подсунутую нам мамой ребенка, и вручил малышке.

– Ну, прощай, Катенька, – сказал «дедушка», – меня другие детки ждут!

Катя помахала ручкой, а ее папа быстро предложил:

– Давай за Новый год.

Нас проводили на кухню и налили по сто грамм. Я отказалась от выпивки, зато с огромным удовольствием съела «Оливье» и кусок холодца, предложенный хозяйственной мамой, расстались мы почти друзьями.

Следующий визит оказался таким же. Девочка – стишок – кукла – посиделки на кухне. Правда, вместо родителей были бабушка с дедушкой, но особенно на ход событий эта рокировка не повлияла. От холодца я, правда, отказалась, а вот «Оливье» снова откушала с удовольствием.

В третьем доме нас ждал мальчик, и Вася вытащил из мешка машинку. Дальнейшие события развивались по плану: стишок – водка – «Оливье» – холодец.

К четырем часам дня меня стало интенсивно тошнить от вида излюбленного россиянами салата и запаха студня. Но Вася, вливший в себя море водки, не ощущал никакого дискомфорта.

Глава 3

Около шести мы вошли в шикарный загородный дом, обставленный с роскошью дворца. Молоденькая блондинка‑мама сверкала бриллиантами, коротко стриженный папа благоухал французским парфюмом. Еще в апартаментах присутствовали пара гориллообразных охранников и мальчик лет семи, ради которого и затевался весь сыр‑бор.

– Смотри, Костик, – засуетилась мама, – кто к тебе пришел! Дед Мороз и Снегурочка!

Чадо скривилось.

– Они не настоящие.

Вася затопал валенками.

– Э, нет, я тот самый, у‑у‑у…

– Не идиотничай, – спокойно сказал паренек и ушел.

Папа кинулся за ним, а мама, заламывая руки, затараторила:

– Костик такой чувствительный, ранимый. Боже, у него будет стресс, вы уж постарайтесь.

– Слышь, дед, – заявил вернувшийся в зал папа, – мне надо, чтобы пацан поверил, что ты живой!

Вася кашлянул:

– Так вроде я на мертвого не похож.

– Костик говорит, что Мороз на оленях приезжает, – пояснил папа.

– И где я вам их возьму? – вытаращил глаза Вася.