— Прямо-таки Двадцатиликий Демон писал.
— Так, по-вашему, это просто розыгрыш?
— Нет. — Кусанаги покачал головой. — Текст, конечно, пижонский, но, насколько могу судить, на обычный розыгрыш это не похоже.
— Основания?
— Тех, кто устраивает розыгрыши для полиции, обычно забавляет и развлекает её реакция. Например, они предупреждают о готовящемся преступлении: мол, в таком-то учреждении заложена бомба. А затем потешаются, глядя на поднявшуюся кутерьму. Но в этом письме ничего подобного нет. Также не выдвигается никаких требований. Полиции нечем ответить. Я уверен, что писавший и сам это понимает. А если полиция никак не реагирует, то и розыгрыш теряет смысл.
Татара кивнул, затем снова посмотрел на Каору:
— Послушаем молодёжь. Ты что думаешь? Тоже считаешь, что это не розыгрыш?
— Честно сказать — не знаю. Но кое-что меня смущает, — всё ещё немного нервничая, ответила Каору. — Преступник проявляет необычайный интерес к персоне Юкавы-сэнсэя из Университета Тэйто. Слово «доцент» он употребил дважды.
— Меня это тоже насторожило, — сказал Татара.
— Несколько месяцев назад Юкава-сэнсэй попал в поле зрения СМИ. Поводом послужила статья одного журналиста, обнаружившего, что сэнсэй часто оказывает содействие полиции. Полное имя не упоминалось, но мне кажется, знающие Юкаву-сэнсэя сразу бы догадались, о ком речь.
— Иначе говоря, розыгрыш это или нет, но преступник нацелился на доцента Юкаву… Я правильно тебя понял?
— Я, разумеется, не могу этого утверждать…
— А ты что думаешь на этот счёт? — спросил Татара у Кусанаги.
— Доля истины в этом есть. Письмо можно истолковать не как заявление о преступлении, а как вызов на поединок для Юкавы.
Выслушав ответ Кусанаги, Татара со стоном вздохнул:
— Вызов на поединок?.. Опять кому-то понадобилось испортить нам жизнь. Но я с тобой согласен: получив это послание, мы ничего не можем предпринять. Его автор грозится провести демонстрацию, но не пишет, какую форму она примет. Вероятно, он совершит убийство, обставив всё как несчастный случай, но без знания всех деталей мы бессильны.
— А если посоветоваться с Юкавой? — спросил Кусанаги. — Возьмём за версию, что преступник бросил вызов лично ему. Вдруг у него найдётся пара догадок.
— Считаешь, что доцент Юкава знает преступника? Тогда, конечно, дело пойдёт быстрее, но…
Татара недовольно скривил губы, и в этот момент у Кусанаги зазвонил мобильный телефон.
— Простите, — сказал он, доставая трубку. Глянул на высветившееся имя абонента, поднял голову и посмотрел на суперинтенданта.
— Что такое? — спросил тот.
— Как говорится, лёгок на помине. — Кусанаги показал жидкокристаллический экран Татаре. — Это Юкава.
Юкава принёс кружку с растворимым кофе, а вместе с ней — лист бумаги.
«Так и знала», — увидев его, подумала Каору. Тот же отпечатанный текст, какой прислали начальнику первого отдела. Отличие заключалось в добавленном первом абзаце:
«Университет Тэйто, доценту Юкаве.
Нижеследующий текст отправлен мною в первый следственный отдел управления полиции Токио. Эти бездари наверняка придут к тебе поплакаться. Жди визита следователей».
Сидя в кресле с кружкой кофе в руке, Юкава поочерёдно рассматривал то Кусанаги, то Каору.
— Не люблю никого ждать. Раз следователи всё равно заявятся, я решил покончить с этим поскорее и позвонил Кусанаги.
— А мы как раз обсуждали, не расспросить ли об этой чертовщине тебя?
В ответ на слова Кусанаги Юкава подозрительно нахмурился:
— Что вам это даст? Мне ровным счётом нечего рассказывать. |