|
Он вышел из туннеля на станцию. Помахал Оленьке и Сергейке, сидевшим перед костром возле эскалатора. Вот тут-то все и произошло… — Жа-а-абы! — донесся из темноты дикий вопль. Илья вздрогнул. Жабы, или, как еще называли мутантов, выползавших в пасмурную погоду из Дона, «жабоголовые», — это по-настоящему страшно. Если стая этих уродливых, живучих и ненасытных тварей пробралась через прохудившиеся своды депошного туннеля вниз, то Аэропорт обречен. В туннеле кто-то уже кричал не от ужаса, а от боли. Впрочем, крики быстро обрывались. А взрыв? Там же все уже готово! И Сапер — тоже там! Подорвать заряды — секундное дело. Правда, придется, наверное, подорваться и самому. Но какая разница? Если жабоголовые все равно уже в туннеле? Увы, взрыва, который мог бы завалить опасный проход и спасти станцию, не было. Из туннеля вдруг выскочил Сапер. Наткнулся на Илью. Глаза у начальника станции были похожи на круглые детонаторы, которые Сапер зачем-то держал в руках. И без того выпученные от природы, в тот момент глаза его, казалось, вовсе вылезли из орбит. Лицо — перекошено. Тонкогубый рот — раззявлен. Узкий лоб и приплюснутый нос блестят от пота. — Жабы в туннеле! — брызжа слюной, истошно проорал Сапер. — Всем к бою-у-у! И юркнул куда-то в сторону. Больше из депошного туннеля не выбегал никто. Из людей — никто. — Гуру-гуру-гуру, — звучало во мраке зловещее гуканье. Слышалось чавканье. Хлюпанье. Быстрое влажное шлепанье. Все ближе. Ближе… Илья схватил автомат. * * * Щелк, щелк, щелк… Вдавливая в магазин патроны, Илья представлял под своими пальцами вытаращенные перепуганные глаза Сапера. И вспоминал искаженное страхом лицо начальника станции. Ох, с каким бы удовольствием он всадил бы сейчас в эту мерзкую рожу весь магазин! Ведь если бы Сапер тогда не струсил. Если бы взорвал депошный туннель. Пусть даже вместе с собой… Но Сапер туннель не взорвал. * * * Был скоротечный бой. Нет — бойня. На границе света и тьмы мелькали огромные зобастые жабьи головы и плохо различимые склизкие пупырчатые тела, переваливающиеся через край платформы. Шлепали по бетону и щебенке ластообразные лапы мутантов. Аэропортовские судорожно и вразнобой, больше вслепую, на звук, палили из ружей и автоматов. Кричали женщины, визжали дети. И… — Гура-гуру-гуру… — Монотонный глухой звук разносился по станции. Длинные языки тварей выстреливали из темноты, сбивали мечущихся людей с ног, обвивали их, как липкие хлысты, и выдергивали одного за другим. Жабы утаскивали орущих жертв подальше от костров и с жадным урчанием пожирали добычу в темноте. Атакующие мутанты почти не обращали внимания на свист пуль и визг рикошетов. Густая черная кровь обильно забрызгивала стены и пол, но монстры продолжали охоту. Жабоголовых трудно убить: для этого нужно попасть точно в маленький мозг, укрытый за широкой и крепкой черепной коробкой. К тому же жабы практически не чувствуют боли. Взрыв все-таки прогремел. В самом начале боя. Только рвануло не в депошном туннеле, откуда лезли жабоголовые. Взорвалась дрезина с взрывчаткой, оставленная на перегоне между Аэропортом и Орджоникидзе. Взрыв был мощным. Единственный туннель с двойным железнодорожным полотном, связывавший Аэропорт с метро, обвалился. Взрывная волна вынесла на станцию горячий пыльный воздух. Рухнувшие своды засыпали нескольких человек, пытавшихся найти спасение в туннеле. Впрочем, оставшиеся на станции люди тоже были обречены. Пути к отступлению у них больше не было. |
