Утром в овражке шумит маленький мутный ручей и выносит красную глину на песчаный берег озера. На этой глине ворона уже успела наследить своими лапами.

Ручей бежит из ближайшего ущельями я догадываюсь: днем жаркое солнце высушивает его, и он добегает до озера только прохладной ночью.

Около овражка, среди редких кустиков полыни-эстрагона, у норки, где мы вчера расстались с муравьем-путешественником, большое оживление, и множество таких же рыжих муравьев с черным брюшком и золотистыми усиками шныряет во все стороны. А когда днем ручеек исчезает, высушенный солнцем, я вижу, как вдоль берега, в ту сторону, откуда полз муравей-путешественник, один за другим бегут в дальний путь другие рыжие муравьи.

Теперь, чтобы проследить их дорогу, мне незачем идти за каким-нибудь бегуном по два метра в секунду: я легко обгоняю их одного за другим и добираюсь до больших плоских камней, полого, спускающихся в синее озеро. Здесь конец пути, здесь добыча еды, и еды не совсем обычной: муравьи жадно обгладывают влажные лишайники, покрывающие плоские камни. Каждый муравей, изрядно наполнив свое брюшко найденной пищей, донесет се до муравейника и потом, отрыгивая маленькими капельками добытое, накормит своих товарищей. Так уж заведено у муравьев: многие только и занимаются в муравейниках тем, что добывают пищу и приносят ее для других, занятых иными делами.

Но от плоских камней до муравейника более трехсот метров — рейс необычно далекий для муравьев. Что ж поделать! На песчаном берегу, среди реденьких кустиков полыни, не особенно много поживы, и не от хорошей жизни так далеко приходится за нею путешествовать.

Ветер и жилище

Хребет Солнечный расположен параллельно северному берегу озера Иссык-Куль и обращен к нему южными склонами, поросшими травами. С озера поэтому не видно синего елового леса, и елки прячутся где-то за хребтами на другой стороне. Только кое-где в ущельях проглядывает лес да вершины елей местами высовываются из-за вершин хребтиков. Выше степные солнечные склоны переходят в зеленые луга, еще выше зелень редеет, перемежаясь с камнями. А там, на самом верху, — голые серые камни и белые снежные вершины, суровые, извечно покойные, безжизненные и холодные даже жарким летом.

^{Вершины елей местами выглядывают из-за хребтиков.}

С берега озера горы с многочисленными хребтиками и ущельями как на ладони и кажутся очень красивыми и заманчивыми. Вон по тому ущелью можно бы забраться на перевальчик, а там по пологому хребтику — путь и до самых снегов. Конечно, чтобы дойти до самых снежных вершин, нужно не менее двух дней пути. Но хотя бы за день поближе к ним подобраться и очутиться там, где еще холодно и только-только начинается короткое лето!

Между хребтом Солнечным и озером — узкая лента подгорной равнины, усеянная неисчислимыми гранитными валунами. На этой же подгорной равнине расположены села и колхозные посевы. У тропинки, тянущейся в горы к ущелью, среди невысокой травы и валунов нам часто встречаются большие муравейники степного муравья, близкого родича всесветно распространенного лесного рыжего муравья. От своего лесного родственника эти жители степей отличаются более темным цветом, черными пятнами на голове и груди. А по характеру очень схожи: такие же отважные в борьбе, энергичные в труде, быстрые во взаимопомощи и всяком общем деле.

Сходно устроен у этих двух видов муравейник, только здесь, на открытом месте, в степи, где и солнца много и свободно гуляет ветер, он значительно шире, более плоский и никогда не бывает таким высоким, как в лесу. Вот земляное кольцо у основания округлого холмика. Это кольцо поросло травой и едва заметно. Сам холмик сложен из множества палочек, сухих стеблей трав. Под скоплениями палочек, пронизанных сложными галереями, находится воронка из крупных частиц земли и под всем этим, в земле, на глубине до полуметра, расположены многочисленные ходы, камеры с личинками, куколками и самими взрослыми обитателями жилища — муравьями.