– Кто мог убить его? – пробормотала Осуги. Быстро повернувшись к Оцу, она приказала:

– Идем домой, чтобы нас в это дело не впутали!

Оцу не могла сдвинуться с места. Старуха наговорила слишком много оскорбительных слов. Было бы несправедливо по отношению к Огин уйти, не утешив ее. Если Огин и лгала, значит, у нее были на то причины. Решив остаться, Оцу сказала Осуги, что придет попозже.

– Как знаешь! – отрезала Осуги, направляясь к выходу. Огин предложила ей фонарь, но старуха отвергла любезность:

– Глава семейства Хонъидэн не совсем выжила из ума, чтобы заблудиться без вашего фонаря!

Заправив полы кимоно за пояс, Осуги решительно зашагала через сад и скрылась в густеющем тумане.

Не успела она отойти от усадьбы, как ее окликнули. Остановивший ее человек держал обнаженный меч, его руки и ноги были прикрыты щитками. Таких воинов не часто можно было встретить в деревне.

– Вы идете из дома Симмэн? – спросил он.

– Да, но…

– Вы сами из их семейства?

– Разумеется, нет! – ответила Осуги, резким взмахом руки отметая такую возможность. – Я – глава самурайского дома по другую сторону реки.

– Значит, вы мать Хонъидэна Матахати, который воевал при Сэкигахаре вместе с Симмэном Такэдзо?

– Да, но мой сын ушел не по своей воле. Его сманил этот молодой демон.

– Демон?

– Этот… Такэдзо.

– Похоже, у Такэдзо не слишком хорошая репутация в деревне?

– Не слишком хорошая? Мягко сказано! Вы в жизни не видали такого бандита. Не представляете, сколько мы натерпелись с тех пор, как мой сын связался с ним.

– Ваш сын, по-видимому, погиб при Сэкигахаре. Я…

– Матахати? Погиб?

– Я не вполне уверен, но, если это хоть как-то утешит ваше горе, я готов сделать все, что в моих силах, чтобы вы могли отомстить.

Осуги скептически оглядела самурая:

– Кто вы такой?

– Я из войска Токугавы. Мы прибыли в замок Химэдзи после битвы. По приказанию своего господина я установил посты на границе провинции Харима, чтобы проверять всех, кто сюда направляется. Такэдзо Симмэн прорвался через заставу и добрался до Миямото несмотря на наше преследование. Крепкий орешек! Мы рассчитывали, что, уходя от нас в течение нескольких дней, он, в конце концов, выбьется из сил, но мы до сих пор его не поймали. Никуда он не денется. Мы его схватим!

Осуги кивнула в знак согласия. Теперь она поняла, почему Такэдзо бежал из Сипподзи, и сообразила, что дома он, по всей видимости, не появлялся. Солдаты ведь стали бы его искать в первую очередь здесь. Гнев продолжал душить ее, ведь было очевидно, что Такэдзо вернулся один. И все же она не могла заставить себя поверить, что Матахати нет в живых.

– Я знаю, что Такэдзо хитер и коварен, как хищный зверь, – сказала холодно Осуги. – Но я уверена, что для такого самурая, как вы, не составит особого труда поймать его.

– Откровенно говоря, я сам так думал. У меня мало людей, да вот он убил еще одного человека.

– Позвольте старой женщине дать вам совет, – сказала Осуги, подзывая его ближе.

Она что-то прошептала ему на ухо, и ее слова, видимо, очень понравились самураю.

– Дельная мысль! Здорово! – воскликнул он.

– Вы уж постарайтесь! – пожелала Осуги на прощанье. Самурай собрал свой отряд, в котором было человек пятнадцать, за домом Огин. Уяснив задачу, они перелезли через стену, окружавшую усадьбу, и выставили охрану на всех выходах.