У него за спиной переминался с ноги на ногу Алленби, его отражение расплывалось на сверкающей панели управления компьютера. Не оборачиваясь, Коуди сказал:

— Но если Индуктор — ошибка, тогда нам придется… — Образ смерти и умирания подобно облаку начал формироваться в его мыслях.

Он не сказал этого вслух. Алленби также безмолвно очень резко оборвал его, но его мысль врезалась в мысли Коуди, рассеивая образ разрушения прежде, чем тот полностью сформировался в сознании Джеффа.

— Нет. У нас уже были неудачи. Но мы попытаемся снова. Мы будем продолжать попытки. Может быть, это… — его мысль набросала тонкий кристалл в компьютере, где была заперта смерть для большей части человеческой расы, — нам никогда не понадобится.

— Называй это неудачей или провалом, — сказал Коуди, храня мысленное молчание. — Цель слишком высока. Никто не знает, что делает человека телепатом. Никто никогда не пытался сделать это с помощью машины. Такой Индуктор никогда не заработает. Тебе это известно.

— Мне это неизвестно, — отозвалась спокойная мысль Алленби. — Мне кажется, это возможно. Ты просто очень устал, Джефф.

Коуди коротко рассмеялся.

— Мерриэм выдержал на этой работе три месяца, — сказал он. — Брюстер протянул дольше всех — целых восемь. У меня это шестой месяц. Так в чем же дело? Боишься, что я поступлю так же, как Брюстер?

— Нет, — сказал Алленби. — Но…

— Ладно, — раздраженно оборвал его мысль Коуди. — Забудь об этом.

Он почувствовал, как мысль Алленби осторожно коснулась края его сознания неловким прощупывающим касанием. Алленби был психологом. И поэтому Коуди его немного побаивался. Он не хотел, чтобы именно сейчас им занялся эксперт. Под коркой его сознания таилось что-то пугающее и в то же время очень соблазнительное, и он не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал. Он напряг волю, вызвав перед лицом Алленби подобное дымовой завесе мерцание приятных образов. Еловые леса с льющимся сквозь них теплым дождем в четверть мили над их головами за известняковым небом. Покой и ясность пустого неба, нарушаемое только жужжанием вертолета и мягким протяжным свистом его лопастей. Лицо жены Коуди, когда она была в хорошем настроении и мягко смеялась.

Он почувствовал, как неловкое прощупывание Алленби стала пропадать. Он не обернулся, услышав шарканье по полу ног Алленби.

— Тогда я возвращаюсь, — молча сказал Алленби. — Просто мне хотелось увидеть тебя в тот момент, когда я скажу, что мы зашли в очередной тупик. Все в порядке, Джефф?

— Отлично, — сказал Коуди. — Не смею тебя задерживать.

Алленби вышел.

Коуди слушал, как удаляющиеся шаги пересекают комнату позади него. Он слышал, как дверь закрылась и щелкнул замок. Теперь он остался один, хотя по всей пещере постоянно двигались, играя, переплетающиеся телепатические мысли, касаясь его сознания и исчезая. Даже Алленби прислал, уходя, мысль смутной тревоги. И Коуди пока продолжал удерживать на поверхности своего сознания игру образов еловых лесов, ясного неба и смеющейся женщины. Но не поворачивая головы и только скосив глаза, он смотрел на лежавший на краю рабочего стола на расстоянии вытянутой руки предмет, образ которого он до сих пор не мог допустить в мысли.