Изменить размер шрифта - +
Музей, скорее всего, ушел под защиту охранной сигнализации, когда Рога в витрине уже не было…»

— А во сколько вы закрыли музей?

— Около семи вышел директор, а где-то через минуту-другую, Белобоков. Когда они вышли, я закрыла двери, спустилась вниз и включила сигнализацию. Потом позвонила на пульт в милицию и спросила, включилась ли она. Мне ответили, что все нормально. Вот и все. Я закрыла дверь черного хода и ушла.

— А ключ от двери черного хода?

— Ключ от двери черного хода дежурный сотрудник уносит с собой. А утром на следующий день открывает музей.

— У ключа есть дубликаты?

— Да, есть еще два ключа: у директора и главного хранителя.

— Так… — протянул Стас и на всякий случай спросил: — А они не ждали вас внизу?

— Нет, — поправляя волосы, ответила Полякова. — Белобокое всегда провожал директора, когда тот уезжал куда-нибудь. И в этот раз они вместе уехали на вокзал. Когда я спустилась, их уже не было.

Ирина Викторовна замолчала и смотрела куда-то в сторону.

Стас размышлял над услышанным.

Итак, похититель — не посторонний человек. Он — работник музея. Тот, кто находился в нем в рамках временного люфта, то есть примерно между восемнадцатью тридцатью, когда Рог еще лежал в витрине, и девятнадцатью часами, когда включили охранную сигнализацию.

Размышляя, Стас открыл книгу отзывов, автоматически заскользил взглядом по строкам и сразу же споткнулся о запись, сделанную ярким красным фломастером: «Благодарим сотрудников музея за доставленную радость общения с прекрасным. Нам очень понравилась экскурсия, которую провела по его залам экскурсовод Л. Петроченко. Больше всех экспонатов нам понравился Золотой Рог, который все мы уже видели на календарях, продающихся в «Союзпечати». В жизни он такой же красивый, как на фотографии. Большое спасибо!!! — учащиеся 8 класса средней школы № 55». Под записью стояло вчерашнее число. Оно было трижды подчеркнуто.

— Товарищ следователь, у вас есть еще какие-нибудь вопросы или я могу быть свободна? — неожиданно официальным тоном прервала Ирина Викторовна его размышления.

Стас почувствовал себя как в танце, в котором партнерша хочет взять на себя роль того, кто ведет. Не очень приятное ощущение.

«Характер!» — внутренне усмехнулся Стас.

Горячие глаза Ирины Викторовны недобро заблестели.

«Боже мой, да отчего же младший научный сотрудник Полякова так не любит следователя, а? — спросил себя капитан Алексин. — Такой взгляд, пожалуй, одним характером не объяснишь».

 

3. Кто-то из троих…

 

Кабинет главного хранителя представлял собой небольшую часть музейного зала, отделенную выкрашенной в белый цвет фанерной загородкой. Все пространство его стен занимали различного размера пестрые холсты без рам. Привычных табличек с названиями на картинах не было. Вместо них с боков торчали белые, похожие на аптечные, ярлычки. На них ярко-лиловые цифры и буквы — шифр, по которому в специальной картотеке можно найти соответствующую данной картине карточку с названием, именем автора, указанием года создания и состояния сохранности.

На письменном столе, за которым сидел главный хранитель, как раз стояло несколько деревянных каталожных ящичков, какие бывают в библиотеках. Кабинет освещала настольная лампа с оранжевым абажуром.

— Я знал, знал, что с этим Рогом что-нибудь случится! — проговорил Самсон Сергеевич Белобокое и прикрыл лицо ладонью. — Все просто ужасно! Ужасно! Никогда в музее не случалось ничего подобного! Никогда! И вот на тебе, на тебе! — шептал он.

Быстрый переход