— Вас срочно требует товарищ Михайлов!

«Господи, и пары часов поспать не удалось! — бросил взгляд на часы капитан. — Нет, парочку-то как раз и удалось… да толку-то с того?»

— Что там стряслось? — застегивая на ходу китель, спросил он.

— Стреляли… бабахнуло что-то…

— Что?! — Сон как рукой сняло. — По батарее стреляли?!

— Нет! — покачал головой помдеж. — Там где-то…

И он махнул рукой в сторону командного пункта.

«Штурм КП? — мелькнула в голове мысль. — Да ну… бред — там и входов-то внутрь нет, только через батарею…»

Взорвать столь солидное сооружение тоже была задачка непростая, протащить на руках такое количество взрывчатки мимо «вованов» — проще уж сразу на ней и подорваться самому. По крайней мере, будет не так болезненно и неприятно.

И что же там такое можно было учудить?

Дальномер!

Да, повредить близким взрывом оптику вполне реально!

— Что с дальномерами? — схватил за рукав помдежа Никитин.

— Сокольников прибегал полчаса назад весь синий от усталости. Взял с собой пять человек из пополнения и ушел.

— Куда ушел?!

— На КП… куда ж еще-то? Спустились вниз и потопали по тоннелю, я сам видел.

Так… значит, не КП (если бы что там произошло, так уже сто раз доложили бы).

Из-за поворота коридора выскочил офицер Снежного, молодой лейтенант, чьей фамилии Никитин еще не запомнил.

— Товарищ капитан! А я за вами, майор просил вас срочно прибыть! Товарищ капитан первого ранга послал меня за вами, требуется ваше присутствие!

— И так уже бегу! Что там стряслось-то?

— Попытка подрыва спецпоезда…

У капитана аж волосы по всему телу вздыбились! Полтораста снарядов и пороховые заряды! Да, там присутствует три десятка подкалиберных, болванки не взрываются, но ведь в поезде одного пороха тонн двадцать!

— Подошли, как им казалось, скрытно, да и наладились пальнуть по вагону из гранатомета. Да, хрен там ночевал! — топая перед командиром батареи по коридору, продолжал рассказывать лейтенант.

— А рвануло что?

— Гранату один умник бросил… да не рассчитал, самого в первую очередь и накрыло. Взяли их… кто уцелел.

Нападавших оказалось четверо. Лежавшие лицом в землю камуфлированные фигуры Никитин заметил не сразу, сначала ему бросился в глаза невозмутимый майор, удобно усевшийся на каком-то обрубке дерева. Снежный вертел в руках пистолет, должно быть, отобранный у кого-то из лежащих.

— Утро, капитан! Не говорю, что доброе, ибо оно таковым, по-моему, вообще никогда не бывает.

— Утро?

Ну да, вообще-то уже половина четвертого… можно сказать, что и так.

— Что это за гаврики?

— Вот, я и попросил тебя отыскать — авось какую морду знакомую да разглядишь! Чужих-то в округе никого почти и не осталось, а вот местные еще рогом упираются, съезжать не хотят. Вот я и подумал… — Жестом майор велел приподнять на ноги пленных. — Подсветите капитану, ребята, видно пока не особо хорошо.

Яркий свет фонаря лег на лица боевиков.

Этот… нет, рыло незнакомое.

Этот — тоже нет.

Ба!

— Так это сын Халецкого! Виктор, по-моему. Тот еще обалдуй! На мой взгляд, так по нему давно тюрьма плачет в три ручья.

— Ну, по нонешним временам — так уже и не тюрьма… дело вообще-то расстрельное.