— Ты становишься настоящим великосветским сплетником, — с улыбкой заметил Энтони. — Бланш не виновата, что ее муж так богат… К тому же Диллинг славный малый, мы планируем с ним совместный проект, так что будь любезен отзываться хорошо о моем будущем компаньоне. Берни вытаращил глаза.

— Ты и Сэм Диллинг? Ты хочешь с ним сотрудничать? Впервые слышу об этом…

— Что тебя так удивляет? У Сэма есть свободные средства, а мне их катастрофически не хватает сейчас. Новые вложения будут очень кстати…

Берни обреченно вздохнул. Ну вот, со мной как всегда никто не посоветовался, подумал он.

— Диллинги хотят, чтобы ты вернулся к Алисон, — упрямо произнес он. — Для этого все и устраивается: и проект, и вечеринка, и приглашение.

— Зачем им это? И вообще, Берни, я не вижу никакого повода скрываться от бывшей жены. Почему я должен от нее бегать? — с некоторой досадой проговорил Энтони. — Полгода я вел затворнический образ жизни, пора наконец развлечься немного…

Энтони встал и потянулся. Потом подошел к окну и пошире распахнул тяжелые бордовые портьеры. Яркий солнечный свет залил библиотеку. Берни, чьи глаза успели привыкнуть к щадящему полумраку, растерянно заморгал. Энтони же счастливо жмурился и улыбался.

— Я поеду к Диллингам, Берни, и если хочешь отдохнуть, последуй моему примеру! Лично мне не помешает даже целая толпа бывших жен.

Энтони повернулся к другу и подмигнул ему. Неужели я ошибся, думая, что Алисон все еще небезразлична ему? — нахмурился Берни. Надо же так просчитаться…

Подумать только! Она, Бланш Атринс, состоявшая в дальнем родстве с самой герцогиней Кентербери, пошла на такую жертву! В то время, как она изучала Китса и Шелли в обществе таких же знатных и изысканных особ, ее будущий муж вовсю надрывал спину на какой-то американской фабрике. Потом каким-то чудом ему удалось сказочно разбогатеть и с помощью денег приблизиться к ней. Сэм Диллинг чувствовал собственную ничтожность и старался потакать всем капризам жены, чтобы искупить неблаговидное прошлое. И когда Бланш заикнулась о том, чтобы празднование ее дня рождения длилось целую неделю, он беспрекословно согласился.

Один только список приглашенных составлялся несколько дней. Бланш и ее многочисленные подруги и родственницы старательно прикидывали, кого следует почтить приглашением, а кого можно и не звать.

— Кстати, а что делать с Грейвудом? — протянула Бланш, делая вид, что имя Тони только что пришло ей в голову. — Приглашать его или нет? Что скажешь, Алисон?

Ее кузина Алисон, которая уже давно гостила у Диллингов, поморщилась.

— Это твой праздник, Бланш, ты можешь приглашать кого угодно. В том числе и Тони.

— Но мне бы не хотелось, чтобы тебе было неприятно встречаться с кем-нибудь из моих гостей, — пропела Бланш, не сводя с кузины глаз.

Ее милая улыбка никого не обманула — все прекрасно знали, что за внешним дружелюбием скрывается вечная вражда и зависть.

— С чего ты взяла, что мне будет неприятно встречаться с Энтони Грейвудом? — хладнокровно спросила Алисон. Она владела собой лучше Бланш, и ее красивое лицо не выражало ничего, кроме легкой скуки. — Наоборот. Он очень мил. Иногда. К тому же я уверена, что все приглашенные женщины будут на седьмом небе от счастья, если увидят здесь Тони.

Алисон многозначительно посмотрела на Бланш, намекая на то, что хозяйка дома сама неравнодушна к Грейвуду. Бланш чуть покраснела.

— Тогда я записываю Энтони Грейвуда, — сказала она.