А что касается психологического инструментария, то есть достаточно много психотехник. Во всяком случае в психологии активности с ее технологиями саморегуляции четвертого-пятого поколения даются очень большие возможности для самостоятельного решения человеком своих проблем. Надо отдать должное научной психологии — эта наука довольно молода по отношению к эмпирической психологии, но она, с одной стороны, сама очень резво развивается, а с другой стороны, она за последние 80–90 лет перемолотила огромное количество материала из эмпирической психологии и выработала довольно разнообразный инструментарий.
К сожалению, у социума пока нет такой потребности — способствовать распространению знаний, предназначенных для общения человека с самим собой, потому что та самая знаменитая ценность — «Я как Мы» — заслоняет такую ценность, как персональный человек. И поэтому всегда есть напряжение!..
А поговорить?
Был у меня период в жизни, когда я приняла сознательное решение перечитать некоторое количество «дамских романов». И занялась этим вполне обстоятельно. Выяснила, кто из авторов наиболее популярен, какие их произведения считаются лучшими, причем как среди наших авторов, так и среди американских и европейских. Разделила их на любовные и детективные — и вперед.
Должна признать, что надоело быстро, гораздо быстрее, чем закончилась накупленная куча этих книг, правда, только любовных. Детективные нескольких особо полюбившихся наших авторов почитываю в свободное время и сейчас. Но суть не в этом. Конечно, среди всех этих книг есть написанные талантливо, есть просто профессионально, есть и совсем нечитаемые, но разбор этих качеств и свойств — дело литературной критики. Меня сам феномен заинтересовал.
Только ленивый не ругает «дамскую литературу», только ленивый не находит повода для подколок и насмешек не только над авторами, но и над читательницами. Ну, и что? Под давлением общественного мнения люди смущаются, иногда даже стесняются сказать, что читали эту литературу, но сопротивляются социальному давлению, и читают, и плачут, и переживают. В чем дело-то? Что там есть такое в этих томиках, напечатанных для дешевизны на плохой бумаге и разваливающихся в руках еще на половине? Эдакие одноразовые книжки для метро, путешествий или одинокого свободного вечера. Что они там ищут и, очевидно, находят?
И тут после наших бесед до меня дошло — они читают про отношения. Не про страстные объятия и не про физическое наслаждение. Они находят там описание того, что им не хватает больше всего. Описание красивых и гарантированных (с обязательно счастливым концом) отношений. Понимаешь, людям, конечно, наслаждение необходимо, но без отношений оно вряд ли покажется им полным. Шутка, конечно, но какая всем понятная: а поговорить?
Ты заметила, что пока мы разбирались в структурных особенностях секса, то по дороге выяснили замечательную вещь: оказывается, секс — это совсем не плохо, а очень даже хорошо, просто и понятно. И если бы человек говорил только об этом, то на этом бы и закончилось.
Но, напоминаю, человек не только биологическое существо, он еще и существо социальное, он принадлежит к социальной природе. Я называю это природой потому, что социальная жизнь человека подчиняется также независящим от него самого законам, как и в случае с жизнью биологического существа. Мы говорили, что социум использует секс как стимул. Давай посмотрим, что происходит с самим сексом, именно потому, что человек еще обладает и социальной природой.
Итак, в основе сексуального влечения биологическое удовольствие, самоудовлетворение. Может ли человек ограничиться только этим? Нет, не может. В этом его основная беда.
Не может, потому что физиологическое удовольствие как таковое оказывается человеку недостаточным. Проблемы человека в этом месте начинаются с того, что, оказывается, ему недостаточно физиологического удовольствия. |