Растили ее дедушка с бабушкой. К тому же у Розали было много родственников, двоюродных братьев и сестер. Ее детство вполне можно было назвать счастливым, но ей всегда недоставало матери. С самого рождения она была ее любимицей, маминой маленькой девочкой…

Со временем Розали поняла, что отец безумно ревновал Шанталь ко всем, не только к мужчинам. Ее бедной матери пришлось жить в совершенной изоляции от мира, потому что так требовал муж. Но все попытки сохранить мир в семье закончились трагедией, о которой Розали никогда не забудет.

Когда ей исполнилось восемнадцать, дедушка с бабушкой решили вернуться на родину, во Францию. Здоровье дедушки оставляло желать лучшего, и ему хотелось повидать своих братьев.

Розали долго мучилась перед выбором – бросить университет в Лондоне и поехать с ними или остаться в Англии. Здесь были ее друзья, ее жизнь. В конце концов она решила остаться. А в скором времени встретила Майлза Стюарта…

– Хватит воспоминаний. – Она произнесла это вслух, сама того не замечая. Губы превратились в узкую полоску. Почему она вспомнила это именно сейчас? У Майлза и Кингсли не было ничего общего. И все же…

Оба они обладали одним несомненным качеством, неуловимым и одновременно осязаемым.

Такой мужчина пробуждает в женщине первобытные желания, хочет она того или нет. Мужская привлекательность, животный магнетизм мощное оружие в руках охотника.

Розали вздохнула, вымыла руки, коснулась щеткой своих длинных шелковистых волос и обновила помаду.

Кингсли разговаривал с Гленом.

– Я еще никогда так вкусно не ела, Глен, – поблагодарила Розали.

– Большая честь – готовить для такой красивой женщины, – улыбнулся Глен. На вид он был прирожденным соблазнителем, но что-то подсказывало, что Глен – очень верный муж.

Розали повернулась к высокому стройному мужчине, бывшему сегодня ее спутником, и смело встретила взгляд синих глаз. Взяв его под руку, она шагнула навстречу яркому майскому солнцу.

– Это был восхитительный ланч, – вежливо сказала она, вспомнив о хороших манерах. – Спасибо.

– Не за что. Я тоже получил большое удовольствие.

Обычная фраза, но в его устах она прозвучала как нечто большее. Розали взглянула на него, но синие глаза смотрели невинно и бесхитростно. Да, впереди ее ждет трудный день.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Как это могло произойти? – уже в сотый раз спрашивала себя Розали. Десять лет она провела на строительных площадках и ни разу не споткнулась. А сегодня? Она выставила себя полной дурой в глазах Уорда. Вот она разговаривает с архитектором в надежде поразить Кингсли своей деловой хваткой, а в следующий миг уже лежит в пыли, корчась от боли в щиколотке.

Архитектор, приятный мужчина средних лет, не на шутку перепугался, но не успел сделать и шагу, чтобы ей помочь, как Кингсли опередил его.

– Со мной все в порядке, спасибо, – пробормотала Розали. – Я могу идти. – Ощущать себя в его объятьях было выше ее сил.

– Успокойтесь.

Она попыталась высвободиться, но сильные руки только крепче сжали ее.

– Правда, мне уже лучше, – солгала она, кусая губы от боли.

– В таком случае я Микки-Маус.

– Это, скорее всего, растяжение, мисс Милберн, – предположил архитектор. – Но вам все же лучше съездить в больницу.

– Я не поеду в больницу из-за простого растяжения.

– Именно это вы и сделаете, – отрезал низкий мужской голос.

Она продолжала бы возражать, если бы чувствовала себя хоть немного получше. К боли в ноге примешивалось странное ощущение близости с ним, она ощущала аромат его лосьона, чувствовала напряжение мускулов под одеждой.